Где начинаются мечты - Клейпас Лиза

Леди Холли не принадлежала ни к одному из этих типов. Задачу уложить ее в постель нельзя рассматривать как приключение ни в каком смысле этого слова. Почему же при одной мысли о ней его обдавало жаром? Почему его охватывало возбуждение, когда он всего лишь находился в одной с ней комнате? Да, она хороша собой, но он и раньше знавал очень красивых женщин. У нее хорошая фигура, но не более, чем у прочих. К тому же она маленького роста. Губы его дрогнули в усмешке, когда он представил себе ее нагую, лежащую на шелковых простынях в его огромной кровати. Он не мог вообразить более увлекательного занятия, чем предаваться любовным играм с этой маленькой женщиной на своем широченном матрасе.

Но этого не будет никогда. К своему величайшему сожалению, Закери сознавал, что он слишком хорошо относится к леди Холли, чтобы попытаться соблазнить ее. Это приведет ее в отчаяние. Удовольствие, которое она испытает, очень скоро заглушат чувство вины и угрызения совести. И она возненавидит его за это. Лучше оставить все как есть, пусть довольствуется счастливыми воспоминаниями о покойном муже и бережет себя для встречи с ним в ином мире.

Физическое удовлетворение Закери мог получить и на стороне, но никто другой не заменит ему Холли. Она умна, принципиальна и очаровательна, и если он не станет вести себя слишком дурно, то сможет наслаждаться ее обществом целый год. Это куда дольше, чем одна ночь, какое бы удовольствие она ни принесла.

* * *

Холли предложила Элизабет прогуляться по саду, отложив занятия до тех пор, пока не узнают друг друга получше.

– Это мое любимое место для прогулок, – сказала Элизабет, подводя Холли к тропинке, производившей гораздо более «дикое» впечатление, чем остальной сад. Ступая по дорожке, вымощенной известняком, Холли любовалась огромными полянами подснежников. Вдоль дорожки росли декоративные деревья и кусты жимолости, наполнявшие воздух ароматом. Куда ни кинь глаз, все было густо усыпано розовыми пятнами цикламенов и алых клематисов, манящих Холли дальше и дальше по извилистой дорожке.

Беседуя с Элизабет, Холли поняла, что сестра Бронсона оказалась воистину незаурядным человеком. Натура у нее была жизнерадостная, при этом девушка вовсе не скрывала, что хорошо знакома с неприятными сторонами жизни. В отличие от барышни, едва ступившей за порог классной комнаты и смотревшей на мир сквозь шоры привитых ей наставниками представлений, Элизабет была рождена в бедности, в такой бедности, которая лишила ее всех девических иллюзий. Ее темные глаза слишком много повидали для ее возраста, и ей, казалось, было незачем нравиться кому бы то ни было, кроме самой себя. Эти качества вряд ли вызвали бы энтузиазм предполагаемых поклонников, если бы Элизабет при этом не обладала необычной романтической красотой, против которой большинство мужчин едва ли смогло бы устоять.

Отбросив назад темные локоны, Элизабет начала разговор с характерной для нее резкостью:

– Надеюсь, вы не очень плохо думаете о моем брате, леди Холланд?

– Я смотрю на него как на чрезвычайно незаурядную личность. – Холли пришлось ускорить шаг, чтобы идти с Элизабет в ногу, хотя та вовсе не торопилась.

– Значит, нельзя сказать, что вы невзлюбили его?

– Вовсе нет.

– Это хорошо, – с явным облегчением сказала Элизабет. – Но я бы не удивилась, если бы вы сочли его совсем испорченным. У Зака много плохих привычек, он довольно необузданный, не говоря уже о том, что жутко надменен. Но за всем этим скрывается самый нежный человек из когда-либо живших на свете. Вы, пожалуй, никогда его таким не увидите – он проявляет это только с мамой и со мной. Но я очень хочу, чтобы вы поняли – он определенно стоит того, чтобы ему помочь.

– Если бы я в это не верила, я никогда бы не оказалась здесь.

Они поднялись по пологому склону и подошли к двум длинным прямоугольным прудам. Было так рано, что над водой висел белый туман, а на листьях еще блестела роса. Глубоко вдохнув утренний воздух, Холли с улыбкой посмотрела на Элизабет.

– Ваш брат замечательно все это устроил. – Она жестом показала на ослепительную красоту окружающего пейзажа.

– Зак всегда делает все для того, чтобы добиться своего, – отозвалась Элизабет, замедляя шаг. Теперь они шли по каменному мосту, ведущему к саду. – Не важно, во что это обходится. Я никогда не видела своего отца – обо мне заботились только мама и Зак. Все мое детство Зак работал в доках, чтобы содержать нас. Но денег на сносную жизнь не хватало. Тогда Зак занялся боксом. Конечно, у него это хорошо получалось, но бои были такие жестокие… Я буквально заболевала, когда слушала рассказы о них. – Остановившись у дерева, сформированного в виде пирамиды из трех шаров, Элизабет откинула со лба буйные темные кудри и вздохнула. – После боя Зак приходил в вонючую старую лачугу, где мы жили… Боже! Какой у него был вид! Весь в крови и синяках, тело черно-багровое от кровоподтеков. Он не выносил, если к нему прикасались, даже не давал маме или мне натереть себя мазью. Мы умоляли его больше не заниматься этим, но если уж он решил что-нибудь, его не отговорить.