История о двух сестрах - Куин Джулия

— Ты так прекрасна, — выдохнул он, и в его голосе слышалась почтительность с налетом благоговейного трепета. Его ладони накрыли ее грудь, словно изучая ее тяжесть, и на мгновение ей показалось, что он испытывает боль. Его глаза были закрыты, по телу прошла дрожь, а когда он вновь на нее посмотрел, в выражении его лица было нечто, чего Шарлотта никогда не видела.

Это было выше желания, сильнее необходимости.

Он помог ее платью соскользнуть на пол, затем поднял ее на руки и отнес на кровать, остановившись на мгновение, чтобы снять с нее чулки и туфельки. Затем в мгновение ока он освободился от остатков одежды и накрыл ее тело своим.

— Знаешь ли ты, как сильно ты мне нужна? — прошептал Нед, застонав, когда прижался крепко своими бедрами к ее. — Можешь ли понять?

Губы Шарлотты раскрылись, но единственным словом, которое она смогла произнести, было его имя.

Его дыхание участилось, когда он провел ладонями по ее бокам до бедер и ниже, пока он не сжал ее ягодицы.

— Я мечтал об этом с тех пор, как увидел тебя, желал так отчаянно, даже когда знал, что это неправильно. А теперь ты моя, — простонал он, опустив голову так, чтобы поцеловать ее шею. — Навеки моя.

Он проследовал губами по элегантной линии ее горла до ключицы, затем к мягкой округлости ее груди. Накрыв ее одной рукой, он ласкал ее плоть, пока ее сосок не приподнялся. Он был мягким и розовым, и устоять было абсолютно невозможно. Он заставил себя остановиться, чтобы посмотреть на нее и запомнить этот момент, но дольше сдерживаться он не мог. Он накрыл ее грудь губами, прервавшись только, чтобы улыбнуться, когда она вскрикнула от удивления.

Вскоре она всхлипывала от наслаждения и изгибалась под ним, определенно желая чего-то еще, чего она даже не понимала. Ее бедра прижимались к его, и каждое движение его рук, прикосновение, ласка заставляли ее стонать.

Она была воплощением всего, о чем он мечтал в женщине.

— Говори мне, что тебе нравится, — прошептал он, целуя ее кожу. Он погладил ее сосок ладонью. — Это?

Она кивнула.

— Это? — На этот раз он накрыл рукой всю ее грудь и легонько сжал.

Она вновь кивнула, ее дыхание участилось.

И затем он скользнул рукой между ними и коснулся ее в самом интимном месте.

— А это? — спросил он, повернув лицо так, чтобы она не могла видеть его порочную улыбку.

Она издала только тихое «О!».

Но это было идеальное «О!».

Так же как она была самим совершенством в его объятиях.

Он коснулся ее более глубоко, скользнув одним пальцем внутрь, чтобы подготовить ее к его вторжению. Он безумно желал ее и никогда не думал, что может ощутить такую острую необходимость в ком-то. Это было больше, чем похоть, глубже, чем желание. Он хотел обладать ею, поглотить ее, крепко прижать ее к себе и не отпускать, пока их души не сплавятся в одну.

Это, подумал он, спрятав лицо в изгибе ее шеи, и есть любовь.

Ничего подобного он никогда не испытывал. Это было гораздо больше, чем он надеялся и мечтал.

Это было совершенство.

Даже больше, чем совершенство. Это было благословение небес.

Ему было нелегко, но он держал свое желание под контролем, пока не убедился, что она готова принять его. И даже тогда, хотя его пальцы были влажными от свидетельства ее страсти, он все равно должен был удостовериться, должен был спросить ее:

— Ты готова?

Она посмотрела на него вопросительно.

— Думаю, да, — прошептала она. — Мне хочется… чего-то. Я думаю, что мне нужен ты.

Он не думал, что сможет желать ее еще сильнее, но ее слова, простые и искренние, добавили огня в его кровь, и все, что он мог сделать, — это не ворваться бездумно в нее здесь и сейчас. Сжав зубы от всепоглощающего желания, он расположился у входа в ее лоно, пытаясь не обращать внимания на зовущий жар ее тела.

Тщательно контролируемыми движениями он двигался вперед и отступал, пока не достиг доказательства ее невинности. Он понятия не имел, причинит ли он ей боль; он подозревал, что может причинить, но даже если и так, этого все равно нельзя было избежать. И поскольку ему казалось глупым предупреждать ее о боли — это определенно заставит ее нервничать и не даст расслабиться, — он просто резко подался вперед, наконец позволив себе в полной мере ощутить ее плоть вокруг своей.

Он знал, что должен остановиться, чтобы удостовериться, что с ней все в порядке, но, во имя всех святых, он не смог бы перестать двигаться, даже если бы от этого зависела сама его жизнь.