Королевский подарок - Гарвуд Джулия

Барон Самуэль промыл ожоги холодной водой, а потом наложил густую коричневую мазь от кончиков пальцев до самых локтей. Его действия причиняли мучительную боль, но прохладная целебная мазь принесла быстрое облегчение. Уйдя в свои думы, Николя не заметила, как оперлась плечом о Ройса. Но от Матильды это не ускользнуло, и она не стала скрывать улыбку.

– Шрамы, возможно, останутся, – сказал Самуэль Матильде, когда закончил перевязку.

Ройс помог старику встать на ноги. Колени у Самуэля трещали громче, чем поленья в камине.

– Я пришлю вам снотворного, – сказал он Николя. – Оно уменьшит боль, и вы сможете отдохнуть.

– Спасибо, – прошептала Николя.

Это было первое слово, которое она произнесла с того мгновения, когда лекарь вошел в комнату. Он широко улыбнулся.

– Я приду завтра сделать перевязку.

Она поблагодарила его еще раз. Матильда переводила цепкий взгляд с невозмутимого лица Николя па встревоженного Ройса.

– Тебе сейчас больно, Николя? – спросил Ройс. Искреннее сострадание в его голосе чуть не сломило Николя.

– Как ты смеешь жалеть меня, негодяй? – вспыхнула Николя.

– Ройс, пожалуйста, оставь нас, – попросила Матильда.

Ему не хотелось уходить. Матильда это хорошо видела. Но, как она и ожидала, он безропотно подчинился, только на мгновение задержался в дверях и посмотрел на Николя долгим взглядом, потом поклонился и вышел из комнаты.

– Почему ты на него сердишься? – спросила Матильда.

– Пусть не смотрит так на меня. Можно подумать, что я перед ним в чем-то провинилась, – ответила Николя.

Матильда подошла к Николя и остановилась. Добрым материнским жестом она погладила Николя по голове.

– Барону Ройсу поручили привезти тебя сюда. Почему ты винишь его в этом?

Николя пожала плечами:

– Он отнесся к этому поручению с большим удовольствием. Мне становится легче, когда я обвиняю его. – Она посмотрела на Матильду и увидела, что та улыбается. – Мне известно, что барон Ройс ваш верный слуга, миледи. Вы, конечно, высоко цените его, но, должна сказать, я считаю его невыносимым.

– Он плохо обращался с тобой?

– Нет.

– Так почему же ты считаешь его невыносимым?

– Он грубый, высокомерный и… – Николя замолчала, когда заметила, что Матильда, не скрывая улыбки, смотрит на нее и слушает оскорбления в адрес любимого рыцаря короля. Это окончательно смутило ее.

– Если бы Ройс оставил тебя в аббатстве, моя дорогая племянница ужасно обожглась бы, прежде чем достойные рыцари успели бы ее спасти. Видишь, Николя, это была Божья воля. Ты попала сюда и спасла дитя. Ты ведь не станешь с этим спорить?

Тон ее ясно показывал, что она ждет подтверждения своим словам.

– Не стану, – согласилась Николя. Хотя в глубине души она знала, что Матильда не права. Приехала она сюда не по Божьей воле, а по воле Вильгельма.

– Расскажи мне, что ты думаешь, когда смотришь на Ройса.

Николя нашла эту просьбу довольно странной. Ей не хотелось больше говорить о Ройсе, но не ответить было бы грубостью.

– Я думаю, что он очень упрямый человек.

– А еще?

– Очень тщеславный человек, – добавила Николя.

– Ты сказала «тщеславный»? – удивилась Матильда.

Николя кивнула:

– Я знаю, вам не хочется слышать о недостатках барона, но Ройс тщеславен и умеет использовать свое обаяние.

– А какие чувства вызывает у тебя его внешность? – не сдавалась Матильда.

По решительному виду Матильды Николя поняла, что та не отстанет, пока-не получит ответы на все свои вопросы. Но Николя не собиралась в угоду королеве приукрашивать правду.

– Он очень привлекателен и знает это. Должна признать, и у меня его прекрасные серые глаза вызывают восхищение. Надо быть слепой, чтобы не заметить этого, миледи. И еще у него очень решительный профиль.

– Значит, ты тоже заметила это, – улыбнулась Матильда.

– Да, – вздохнула Николя. – А потом он начинает читать нравоучения, и я забываю о его привлекательности. Мне хочется накричать на него. Пожалуйста, скажите, почему вы улыбаетесь? Я ведь оскорбляю одного из ваших баронов и жду возражений на свои слова.

– Ты говоришь о том, что у тебя на сердце. – Матильда покачала головой.

– Ройс ничего не значит для меня, – заявила Николя. – Он настоящий варвар. У него манеры… – Она хотела сказать, что у него манеры нормандца, но вовремя сдержалась. –…как у собаки, – закончила она.