Проказница - Майклз Кейси

— Ты ли это говоришь?! — саркастически заметил Саймон. — А как же твои планы? — Он улыбнулся матери, которую любил больше всех на свете, особенно за то, что она понимала его шутки. Имоджин в благодарность кивнула ему и послала воздушный поцелуй.

— Пойдем, Лестер, — сказала Калли, призывая таким образом Саймона к вниманию. — Самое время нанять фургон или что-то еще и забрать лошадей, пока они не умерли с голода.

— Я пошлю за ними, — тут же заявил виконт и вызвал слугу, позволив ей дать инструкции, где разыскать двух лошадей, которых она предполагала использовать после расправы с Ноэлем Кинси. Не прошло и минуты, как Саймон начал постигать странный, очень странный ход мыслей Каледонии Джонстон. — Ну, теперь, я полагаю, — устало сказал он, как только слуга отбыл выполнять спасательную миссию, — все мы более чем готовы выслушать вашу историю.

Сейчас Калли походила на заупрямившегося бычка. Эмоции девушки, как убедился Саймон, легко прочитывались в ее выразительных зеленых глазах.

— Я не вижу надобности посвящать вас в подробности. Вы, вероятно, считаете своим долгом прежде всего написать нашим родителям. Кроме того, я сомневаюсь, что вы способны оценить мой план… в отличие от вашей матери, которая кажется мне милейшим созданием. К тому же она любит вас, несмотря на то что вы обходитесь с ней самым постыдным образом.

— Благодарю, — сказала виконтесса. — Теперь я вспоминаю, что мне всегда хотелось иметь дочь. — После этого заявления леди блаженно вздохнула и кинула в рот еще одну сливу. — Не понимаю, что я так беспокоюсь о будущем? Хотя граф мне все-таки нужен, я полагаю.

— Вот несчастье! — не выдержал Саймон и провел рукой по голове, ероша волосы. Его мать не могла оставить этот жест без комментариев.

— Нет, вы посмотрите на него, дорогая! Ну скажите, разве он не прелесть? У вас не будет с ним никаких трудностей, как только вы выбьете его из седла, как я поступила с его отцом.

— Ну, это уж чересчур! — сердито сказал Саймон, топнув на мать. Он подошел к ней и поддел за локоть, понуждая подняться. — До свидания, мама. Желаю приятно провести время. И вам, Плам, тоже. Уходите!

Лестер встал, неловко расправляя свои юбки.

— Куда же мы пойдем? — Он взглянул на Калли в ожидании ответа. По-видимому, он так же смотрел на нее, прежде чем позволить себе сделать вдох.

— Идите в оранжерею и сорвите себе апельсинов, — сказал виконт, тесня мать к двери. — Или отправляйтесь на кухню и съешьте там курицу. Куда хотите, хоть к дьяволу! Только побыстрее!

— Эк он нас! — заметила виконтесса, фамильярно просовывая руку Лестеру под локоть. — Ловко, да? Но я и сама знаю, что зашла слишком далеко. Хотя было бы весьма любопытно задержаться. Саймон, веди себя прилично. Я считаю своим долгом присматривать за вами как компаньонка. И даже если меня не будет в комнате, это ничего не меняет. Пойдемте, мистер Плам. Посмотрим, может, Эмери найдет для вас что-нибудь подходящее. Если только вы не находите платье более удобным, хотя это трудно себе представить. Или вы не желаете отказываться от своих устоев? Скажите мне правду, я пойму. У Саймона был дядя, на самом деле двоюродный дедушка, с очень неординарной привычкой. Он любил примерять нижнее белье своей жены. А вы, мистер Плам, надели это платье только сегодня, или это ваша обычная практика?

Двустворчатые двери с шумом захлопнулись и отсекли Саймона от матери вместе с ее вопросами. Он повернулся и обратил разгневанный взгляд на Каледонию Джонстон.

— Ну, девочка, я жду! — проскрежетал он. — Рассказывайте все!

— Да разве я не пробовала? — Даже сейчас норовит переложить вину на другого, подумал виконт. Можно подумать, он держал ее за язык и не давал говорить! — И охота вам влезать с головой в это дело? — Она неожиданно улыбнулась, и весь его гнев как ветром сдуло. — Вы уверены, что вам это нужно, милорд? Мне кажется, если я просто заберу Лестера и отбуду восвояси, для вас будет больше пользы.

Саймон снова напрягся. Слова Каледонии Джонстон воспламенили в нем угасшую ярость. Он не понимал, почему именно, но твердо знал, что меньше всего хочет, чтобы это несуразное создание исчезло из его жизни. По крайней мере не сейчас, не в этой сумятице, когда ему в одном лице явились неуправляемый ребенок и очаровательная, в своем роде уникальная юная девушка. Кроме того, им руководили сугубо эгоистические соображения. Спасая Каледонию Джонстон от ее безумия, он в то же время намеревался воплотить в жизнь собственный план.