Шторм любви - Картленд Барбара

– Думаешь, он может так поступить?

Делора минуту колебалась прежде чем ответить.

– Тебе же известно, что он ненавидит тебя!

Конрад удивленно поднял брови.

– Я не могу знать причин этого, если, конечно, ты не говоришь о нашей семейной вражде.

– Еще есть личная причина.

– О чем ты?

– Ты знаешь, кто именно является прямым наследником титула, пока у Дензила нет сына?

Если в ее намерения входило поразить Конрада, то ей это удалось.

Мгновение он недоверчиво смотрел на нее, затем спросил:

– Это правда?

– Ну конечно же! – воскликнула Делора. – Я думала, тебе известно об этом.

– Не имел ни малейшего понятия! – сказал Конрад. – Так же, как в начале не знал о твоем существовании, я понятия не имел, сколько детей было у твоего отца. У него вполне могло бы быть шесть сыновей.

– Он имел только одного сына, – ответила Делора, – а жена Дензила, Шарлотта, очень милая женщина, родила ему троих дочерей. – Она помолчала, затем сказала тихим голосом:

– Она была очень больна во время последней беременности, и так как Дензил постоянно сердился, что родился не мальчик, доктор настаивал на отдыхе и покое, которые ей были необходимы. Это одна из причин, почему он приехал на Антигуа.

Все, что Конрад сейчас услышал о своем кузене Дензиле, лишь усилило его ненависть к нему, но ради спокойствия Делоры, он не стал ничего говорить.

Поскольку после ее слов он продолжал молчать, она сказала:

– Я хочу, чтобы у меня была возможность встречаться с тобой… Мне необходимо будет видеть тебя… поэтому, пожалуйста… Конрад, дорогой… будь милым с Дензилом… и тогда мы можем надеяться, что он не будет возражать против наших встреч… или против того, чтобы Эбигейл ухаживала за тобой. – И поскольку она не хотела волновать его, быстро добавила:

– Разумеется, она подробно расскажет Барнотту, что делать, если Дензил увезет меня на другую часть острова, но я молюсь, чтобы мы оказались в том доме, о котором ты говорил… и… рядом… с тобой.

Конрад не знал, радоваться он будет в этом случае или страдать.

Ему оставалось только ждать, зная, что и Делора с боязнью ожидает момента, когда они прибудут в порт, где, по его предположениям, их будет встречать Дензил.

Пока он одевался, Делора поднялась на палубу и впервые различила на горизонте острова, покрытые густым лесом.

Они уже пересекли море, намного более синее, чем она когда-либо предполагала, и теперь она могла видеть бухты, которыми, как сказал Конрад, обычно изрезаны побережья островов.

Ей было все интересно, и тогда он рассказал ей, что палитра, которую она видит образована красными и белыми кедрами и красным деревом, в то время как на побережье обычно растут кокосовые пальмы и тянутся заросли мангров.

Как только они приблизились к берегу, она увидела, как и ожидала, пылающие соцветия красных poinsettlas и яркие пятна других цветов потрясающей красоты, о которых она читала раньше.

И тут она впервые заметила то, о чем ей говорил первый помощник: Английскую гавань с верфью Нельсона и потрясающее здание над ней – это, как она узнала позже, и был Кларенс-Хаус.

Только когда «Непобедимый» вставал на якорь, Делора внезапно почувствовала страх перед человеком, который ждал ее на берегу, у нее пересохли губы и она почти забыла о том, как была счастлива в последние недели.

Затем, когда матросы торопливо убирали паруса, она увидела шлюпку, отошедшую от берега, и сразу поняла, кто находится в ней.

Она обратилась к одному из офицеров, стоящих радом:

– Не могли бы вы сказать капитану, мистер Ллойд, – попросила она, – что к нам, как я думаю, приближается граф Скосорнский?

Лейтенант послал гардемарина с этим сообщением к капитану, и как только шлюпка приблизилась к кораблю и была спущена веревочная лестница, Конрада вынесли на палубу.

Его несли на специальном кресле, сделанном Барнеттом, с твердой опорой для ног – сейчас они были накрыты пледом.

Он был одет в свой парадный мундир, шарф китайского шелка безукоризненно облегал его шею, и золотой кант треуголки изысканно контрастировал с его темными волосами.

Он выглядел бы прекрасно, если бы загар не сошел с его щек, а лицо не было бы таким похудевшим от потери крови и постоянных болей.

Те, кто знал его так, как Делора и Эбигейл, понимали, каких громадных усилий стоила ему подготовка к встрече с человеком, которого он ненавидел и презирал.

Дензил поднялся на борт, моряки отдали ему честь залпом из винтовок, офицеры приветствовали его, и Делора сделала перед ним реверанс, прежде чем Дензил поцеловал ее в щеку.