Сложности любви - Картленд Барбара

– Ну а как вы сами перенесете возвращение к прежней жизни? Разве вам не будет тяжело?

– Конечно, мне будет очень нелегко, – с грустью признала Алексия, – но я уже достаточно взрослая и все понимаю. Ведь то, что произошло со всеми нами здесь, в Лондоне, – это просто чудо, какое никогда больше не повторится. И у меня хватит сил и здравого смысла сохранить в своей душе горячую признательность к вам на всю оставшуюся жизнь. Но как все это объяснить Питеру?!

Маркиз не промолвил ни слова, и Алексия продолжала:

– Я только сейчас поняла, как несправедливо поступила с Питером: столько денег, времени и внимания уделяла Летти, а про него совсем… забыла. Ведь ему надо учиться, а рассчитывать мы можем только на мисс Грэхем… ну и я сама кое-чему могу научить его.

– Могу ли я… – начал было маркиз.

– Нет, – перебила его Алексия тоном, не допускающим возражений. – Я знаю, что вы собираетесь предложить мне. Мистер Дадждейл только что пытался говорить со мной об этом, но я его остановила. Мы и так слишком многим вам обязаны, я просто не могу принять от вас еще одну милость…

– Мне казалось, вы любите брата…

– Да, я очень его люблю, но… – пылко начала Алексия и запнулась. Маркиз увидел, что ее большие глаза наполнились слезами. Но она с усилием продолжила: – Когда-то я появилась здесь, у вас, незваным, непрошеным гостем, а получила столько всего, о чем и мечтать было невозможно. Но у меня есть и гордость, и чувство собственного достоинства… А раз в наших жилах течет одна и та же кровь, моя гордость ничуть не меньше вашей. Я не могу позволить Питеру быть назойливым и неблагодарным родственником.

Маркиз понял, что она говорит про миссис Фитерстоун.

Он допил шампанское и поставил свой бокал на поднос.

– Послушайте меня, Алексия, – мягко заговорил он, – давайте отложим решение всех этих проблем на завтра. Вы слишком переволновались сегодня вечером. Такое потрясение кого угодно выведет из равновесия. – Алексия протестующе подняла было руку, но ничего не сказала. И маркиз продолжил: – Вам пора идти спать. Наверняка у моей матушки имеются грандиозные планы на завтра, и она надеется, что вы будете выглядеть наилучшим образом. Забудьте ненадолго про Питера. Если уж вы хотите отблагодарить меня и доказать, что ваша признательность – это не пустые слова, позвольте ему ездить верхом.

Алексия попыталась возразить, но маркиз настойчиво продолжал:

– Если бы вы знали, что у вашего брата необыкновенные музыкальные способности, так неужто вы запретили бы давать ему в руки скрипку или же не подпускали бы к пианино?

Девушка ничего не ответила, и он произнес необыкновенно серьезным тоном:

– Мне кажется, у вашего брата особый дар в обращении с лошадьми. Может быть, когда он станет старше, этот талант еще сослужит ему добрую службу. Не думаю, что вы или я сможем спокойно жить дальше с мыслью о том, что не дали ему возможности достичь вершины и реализовать его способности в этом деле или любом другом.

Алексия стиснула руки.

– Ваши слова звучат так убедительно, милорд, и совершенно искренне, что я даже не знаю, что вам и ответить…

– Давайте этим займусь я, – предложил маркиз, – я сам буду присматривать за Питером так же, как моя матушка присматривает за вами и Летти. Я хорошо помню, какими бывают мальчишки, так что для этого дела я вполне подготовлен.

Он улыбался, а в глазах Алексии блестели слезы.

– Похоже, вы правы, как всегда, – тихо сказала она, – запас слов у меня… безнадежно мал.

Слезы покатились по ее щекам, и она, чтобы скрыть их, повернулась и выбежала из комнаты.

Глава 5

Маркиз закончил завтракать, взял со стола «Тайме» и пробежал глазами заголовки статей. Яркие солнечные лучи освещали комнату. Через открытые окна врывались шелест травы и радостное пение птиц.

Дверь отворилась, и вошел мистер Дадждейл с пачкой писем в руках. Маркиз опустил газету.

– Доброе утро, Дадждейл, – приветливо поздоровался он. – Надеюсь, вы хорошо отдохнули? Вечер выдался весьма беспокойным.

– Вчера я в очередной раз убедился, насколько вы, ваша светлость, быстро ориентируетесь в самой сложной ситуации, – восхищенно заговорил управляющий. – Вы всегда очень точно улавливаете суть проблемы. Как это я сам не догадался поискать мальчика в конюшнях?

– До сих пор не могу поверить в случившееся, – задумчиво произнес маркиз, – ведь я всегда любил лошадей, но никогда не был таким бесстрашным, как Питер.