Великолепная маркиза - Бенцони Жюльетта

К несчастью, этот островок дружеского расположения в океане бед просуществовал недолго. Вокруг них бушевала гроза, ставшая еще яростнее после того, как Лонгви оказался в руках прусских войск после двенадцатичасовой осады. Коммуна и народ объявили о предательстве. Главари – Марат, Дантон и Робеспьер – приказали арестовывать всех, кто внушал хоть малейшее подозрение. Тюрьмы были переполнены, приходилось приспосабливать для заключения различные помещения. Так нескольких швейцарцев, которым удалось спастись во время резни в Тюильри, поместили в погребах дворца Бурбонов. В тюрьме Форс заключенные спали даже во дворе, где незадолго до этого разрешили прогуливаться дамам.

Еще 10 августа на Гревской площади установили знаменитую гильотину, которая никогда не была творением доктора Гильотена. Ее создателем был изготовитель клавесинов по имени Тобиас Шмидт. Машину для обезглавливания впервые опробовали еще 15 апреля 1792 года, чтобы казнить вора Жака Пеллетье... Этот новый спектакль собирал толпы народа, хотя этот способ казни несколько разочаровал зевак – они посчитали такую казнь слишком быстрой.

Между тем август подошел к концу.

Вечером 2 сентября в тюрьме Форс начался переполох. Тюремщик Арди сообщил дамам, что Коммуна приказала выпустить женщин, сидевших за долги и за проституцию, а также горничных королевы – госпожу Базир, госпожу Тибо, госпожу де Сен-Брис и госпожу де Наварр. Четыре узницы порадовались за них. Может быть, эти монстры смилостивились и у них самих теперь тоже есть надежда на спасение? Только Анна-Лаура молчала. В отличие от нее остальные дамы во время пребывания в тюрьме научились ценить простую повседневную жизнь. Даже у принцессы Ламбаль, по-прежнему мнительной и пугливой, прекратились нервные приступы, и она почувствовала себя лучше.

Ночью, едва только женщины заснули, помолившись перед сном, послышался скрежет засова, и в камеру вошел мужчина. Это был незнакомец, прилично одетый, с приятным лицом. Он приветствовал взволнованных женщин, потом приблизился к постели Полины и произнес:

– Мадемуазель де Турзель, одевайтесь побыстрее и следуйте за мной.

Мать девушки сразу же встревожилась.

– Что вы собираетесь сделать с моей дочерью? – вскричала она.

– Не задавайте вопросов, сударыня. Пусть она встанет и идет за мной!

В одно мгновение обе женщины были на ногах. Анна-Лаура подошла к маркизе, чтобы поддержать ее, но та уже сумела взять себя в руки. Только голос выдавал охватившую ее тревогу:

– Повинуйтесь, Полина! – сказала маркиза де Турзель. – Я надеюсь, что небо защитит вас...

Мужчина отошел в угол и повернулся к ним спиной, пока женщины помогали перепуганной Полине одеться. Прощаясь, она склонилась перед матерью и поцеловала ей руку. Конвоир тронул девушку за плечо и подтолкнул к выходу. Госпожа де Турзель упала на колени. Она истово молилась, слезы заливали ее лицо.

– Что это за человек? – спросила принцесса Ламбаль шепотом. – Мы его никогда здесь прежде не видели.

– Тем не менее мне его лицо показалось знакомым, – ответила ей Анна-Лаура. – Но только где я его могла видеть? Возможно, в Тюильри? Единственное, что может нас утешить, это то, что он абсолютно не похож на тех ужасных существ, что мы видели здесь до сих пор.

– Будем надеяться, что вы правы и у нас появится хоть какая-то надежда. И потом, какую опасность представляет для них шестнадцатилетняя девочка? Мужайтесь, моя дорогая, – принцесса Ламбаль наклонилась к госпоже де Турзель. Но та словно не слышала ничего.

– Ах, моя дорогая принцесса, – с отчаянием заговорила она наконец, – вы не мать. Я молюсь только об одном – если Полине суждено умереть, то пусть господь соединит меня с ней как можно скорее.

– Боюсь, что ваша молитва будет услышана намного раньше, чем вы можете предположить, – вздохнула Анна-Лаура. – У меня предчувствие, что наступающий день не принесет нам ничего доброго...

– Тогда нам следует молиться, – воскликнула госпожа де Ламбаль, – и попросить у господа прощения за наши ошибки и грехи. – И она начала первой: «Господь милосердный, помилуй нас грешных...»

Всю ночь узницы молились, и Анна-Лаура присоединилась к ним. Самый большой подарок небес, которого они могут ждать, это как можно более быстрый конец.

Анна-Лаура решила, что этот момент настал, когда в шесть часов утра вошел всклокоченный тюремщик, а следом за ним шесть человек, вооруженных ружьями, саблями и пистолетами. Они обыскали помещение и ушли, осыпая ругательствами женщин. Только один, не произнесший за все время ни слова, задержался в дверях, пристально посмотрел на принцессу Ламбаль, а потом поднял к потолку глаза и руки.