Снова любить - Смолл Бертрис

– Нет!.. – завыл он, безуспешно пытаясь освободиться от железных тисков, удерживающих его.

Вульф Айронфист вытащил меч из ножен. Это было обоюдоострое лезвие тридцати трех дюймов длиной, сделанное из прекрасной кованой стали. Твердо держа оружие за рукоятку, саксонец нанес удар прямо в сердце Квинту Друзасу, слегка повернув лезвие. Его голубые глаза не отрываясь смотрели в глаза своей перепуганной жертве. Взгляд Вульфа был безжалостен. В ответ он увидел нескрываемый ужас, который был лишь малой платой за все страдания и душевные муки, причиненные Квинтом Друзасом всем окружающим, и особенно Кейлин. Когда жизнь угасла в глазах римлянина, Вульф вытащил лезвие из его груди и вытер его о тогу Квинта. Корио отпустил тело, и оно рухнуло на пол.

Саксонец вызывающе посмотрел на магистра, но Антоний Порций спокойно сказал:

– Он приговорил себя своими собственными словами. – Он обнял дочь за плечи. – Подождите здесь, – сказал он мужчинам и вывел Антонию из атрия.

– Реалистичный человек, – сухо заметил Корио.

– Он всегда был практичным, – сказала Кейлин. – Мой отец говорил о нем, что Антоний Порций легче пуха, потому что летит по ветру в любом направлении, как гусиное перо. – Она взглянула на безжизненное тело кузена. – Я рада, что он мертв. Об одном только сожалею – он не страдал так, как моя мать.

– Твоя мать теперь с богами, – произнес Корио. – А этот римлянин – нет, я уверен. – Он посмотрел на Вульфа. – Думаю, теперь люди могут подождать снаружи. Здесь нет опасности.

– Отпусти их, – приказал Вульф Айронфист и обратился к своей жене:

– Пойди присядь, ягненочек. Эти волнения вредны для женщины в твоем положении. Ты устала? Не хочешь чего-нибудь выпить?

– Не беспокойся, Вульф, – ответила она. – Разве я напоминаю изнеженное создание, которое надо баловать? – Однако она присела на мраморную скамейку около бассейна. Воды в нем не было.

Антоний Порций вернулся в атрий.

– Я передал мою дочь служанкам, – сказал он. – К несчастью, она опять беременна. – Он сел рядом с Кейлин. – Дорогая, что сказать, как облегчить твои страдания? – Он устало покачал головой. – Он никогда не нравился тебе, я знаю. Мне тоже, но я думал, что я, глупый старик, ревную свою единственную дочь к ее мужу. Ну, теперь он мертв и больше не причинит вреда ни тебе, ни Антонии. Что было, то было. Когда я возвращусь в Кориниум, я позабочусь о том, чтобы о твоем существовании стало известно и тебе официально вернули земли. Ваших рабов и другое имущество, конечно, тоже возвратят. Где ты живешь? Вилла ведь разрушена.

– Воины добунни, сопровождающие нас, помогут отремонтировать зал. Мы с честью похороним моих родных, потом очистим виллу от обломков и начнем строить заново. Ничего не сохранилось. Нам придется начинать все с самого начала, как моему предку, первому Друзасу Кориниуму, – сказала Кейлин.

– Великан саксонец твой муж? – полюбопытствовал Антоний Порций.

– Да. Мы поженились пять месяцев назад, – ответила она и, увидев беспокойство на его лице, продолжила:

– Это был мой выбор, Антоний Порций. Кельты не заставляют своих детей насильно вступать в брак.

– Я знаю, – подтвердил он. – Со всей своей римской репутацией, Кейлин Друзас, во мне много кельтского, как и в тебе.

– Я британка, – ответила она. – Я британка, и Британия моя родина. В душе у меня мир. Я горжусь моими предками, их историей. Я уважаю их, но я британка, а не римлянка и не кельтка. Мой муж Вульф Айронфист – саксонец, но наши дети будут, как я, британцами. Я хочу, чтобы они знали историю моей семьи, а Вульф расскажет о своей, но они будут британцами. Сейчас мы все должны быть британцами, если хотим выжить, магистр Порций. Все изменилось или меняется. Мы живем в жестоком мире.

– Да, дитя мое, – согласился он и встал вместе с ней. – Теперь иди, Кейлин Друзас. Иди со своим сильным молодым мужем и начинай новую жизнь. Со временем ужас этого дня пройдет. Мои внуки будут играть с твоими детьми, и между нами будет мир, как когда-то. – Он нежно поцеловал ее в лоб и передал Вульфу. – Пусть боги всегда будут с вами, – сказал он.

Они вышли из атрия виллы в сопровождении Корио.

– Новая жизнь, – сказал Вульф Айронфист. – Мне нравится, как это звучит.

– Да, – согласилась Кейлин и улыбнулась обоим мужчинам. – Новая жизнь для всех нас. Для Британии и для британцев.

Верный своему слову, магистр Порций прибыл в Кориниум и вычеркнул имя Кейлин из списка умерших, чтобы официально возвратить ей ее имущество. Затем он закрыл свой дом в городе и отправился к дочери. Он знал, что она нуждается в присутствии мужчины в доме. У нее нет других родственников, кроме него. Он знал, что она будет долго горевать, ведь Антония действительно любила Квинта Друзаса и отказывалась признавать его вину.

К своему большому удивлению, Антоний Порций обнаружил, что его дочь не пребывает в отчаянии. Напротив, он застал ее озлобленной и сердитой. Кроме того, она стала проявлять чрезмерную любовь к своему маленькому сыну, Квинту младшему. Антония любила всех своих детей, но никогда не докучала им, предпочитая оставлять их на попечение служанок, что не нравилось ее отцу. Теперь вдруг она не могла даже на минуту оставить без внимания своего сына.

– Ты не должна позволять ему делать все, что ему вздумается, дочка! – бранил ее Антоний Порций в день своего возвращения. Маленький Квинт капризничал, и, утешая его, Антония подарила ему новую игрушку.

– У него нет никого в этом мире, кроме нас, отец! – ответила она раздраженно. – Благодарите Кейлин Друзас, мой маленький Квинт и ты, сынок, которого я ношу в своем лоне, за то, что вы остались без отца. Теперь я должна быть и матерью, и отцом для моих малюток. Все из-за Кейлин Друзас!

– Антония, дорогая, – успокаивал ее отец, – ты должна посмотреть правде в лицо. Ты не можешь жить с сердцем, переполненным горечью. Кейлин Друзас не отвечает за смерть твоего мужа. Разве ты ничего не поняла из того, что он говорил перед смертью? Квинт Друзас умертвил семью Кейлин, а потом поджег ее виллу, чтобы скрыть преступление и завладеть их землями. Он признался в этом. Как ты этого не понимаешь?

– Я не верю в это! – упрямо сказала Антония.

– Зачем Кейлин сочинять такую историю, Антония? – упорствовал отец. – Какую цель она преследовала? Если бы это не было правдой, тогда зачем им с Бренной надо было бежать к Берикосу? Если бы пожар возник случайно, было бы проще сказать, что они спасались от пожара.

– Может быть, потому что она убила свою семью, отец. Ты никогда не предполагал такой возможности? Нет, конечно, нет! – воскликнула Антония.