Шипы и розы (Шепот роз) - Медейрос Тереза

— Соедините руки. Прошу вас, пожалуйста. — В тоне священника прозвучала просительная нотка.

Пришлось подчиниться, хотя Моргану это далось нелегко. Он полжизни затратил на то, чтобы держаться от этой девчонки как можно дальше. Морган искоса взглянул на Сабрину, но не увидел ее лица, завешанного распущенными волосами, на которых покоился венок из осенних роз. От них исходил манящий аромат, будораживший не только обоняние.

Пока священник что-то бормотал над их головами, Морган принялся изучать руки Сабрины, прохладные и тонкие, они казались чрезвычайно хрупкими в громадных мозолистых ладонях жениха, и он не на шутку перепугался, подумав, что способен их ненароком сломать. Одновременно в голове возник иной образ — те же руки, ласкающие, подобно легким крыльям, его разгоряченное тело.

Вяло и бесстрастно Сабрина повторила за священником нужные слова, сжала сочные губы в прямую линию, и Моргана охватило сожаление. Если бы при первой встрече он вытащил ее из ямы, помог осушить детские слезы и принял руку дружбы, то сегодняшний день мог бы стать праздником как для Камеронов, так и для Макдоннеллов. Вместо этого Морган делал все, чтобы Сабрина возненавидела его. Судя по ее теперешнему поведению, он своего добился.

«Но, может, не все потеряно и еще не поздно завоевать ее любовь? Может, попробовать взять ее лаской? Она меньше всего этого ожидает, так что успех вроде гарантирован». Эти мысли проносились в голове Моргана, и он начал постепенно успокаиваться, заряжаясь надеждой, но в этот момент священник предложил жениху повторить вслед за ним брачный обет. Запинаясь, Морган произнес незнакомые слова и вновь похолодел от страха, когда священник попросил его скрепить клятвы, надев кольцо на палец невесты. Кольца у Моргана не было.

— Держи, парень, — шепнул на ухо Дугал, сунув в ладонь обручальное кольцо Камеронов. — Отныне оно принадлежит тебе.

Массивное кольцо будто обожгло кожу. Золото для Моргана было воплощением всего того, что он ненавидел. Эта безделушка, броская и нарочито роскошная, стоила столько денег, что на них весь клан Макдоннеллов мог бы кормиться целый год. Крупный рубин казался огромной каплей крови, крови Макдоннеллов, которую столетиями проливали Камероны. Первым побуждением Моргана было швырнуть кольцо в самодовольную физиономию Дугала.

Но Сабрина уже в ожидании выставила изящный пальчик, и Морган сдержался. А чего, собственно говоря, долго раздумывать? Теперь он властелин положения. Как бы то ни было, нежно или иным путем, нынешней ночью прольется кровь Камеронов, когда молодые окажутся в постели и Морган получит возможность скрепить брачные узы кое-чем покрепче любых клятв или золота. Он надел кольцо на тонкий палец гораздо резче, чем намеревался.

Молодые поднялись на ноги, и священник велел жениху поцеловать невесту. В ответ Морган едва не расхохотался, глядя на свою жену. Сабрина зажмурилась и напряженно застыла, будто опасалась, что на нее сейчас жадно набросятся и станут жестоко тискать. Видимо, ничего иного не ожидала от дикаря Макдоннелла, заполучившего свой трофей.

И Морган решил, что сейчас самый подходящий момент испробовать его новое оружие — ласку. Не обращая внимания на яростные взгляды братьев невесты, он осторожно взял головку Сабрины в ладони и нежно коснулся губами ее губ. Застигнутая врасплох, девушка невольно приоткрыла рот, Морган просунул язык и дал ей вкусить от предстоящих любовных утех. Когда же он отодвинулся, то увидел, как по лицу Сабрины разлилось удивленное восхищение, и почувствовал себя так, словно в один момент превратился для нее из уродливой жабы в прекрасного принца.

Подобно спящей принцессе из любимой сказки матушки, пробужденная нежным поцелуем, Сабрина словно очнулась после долгого сна и обнаружила, что отец ее не предал, а подарил ей ласкового белокурого великана, от которого пахло солнцем и хвоей. Девушка молча уставилась на костяную булавку, скреплявшую у его горла концы пледа.

— Что с тобой, девочка? — наклонившись, прошептал Морган. — Разве ты никогда прежде не видела такой булавки?

— А это сделано не из человеческой кости? — Сабрина робко тронула булавку кончиком пальца.

Морган приблизил губы к ее волосам, добравшись до розового ушка, и промурлыкал:

— Точно, девочка. На булавку пошли кости моей первой жены. На редкость была любопытная особа. Вечно совала свой нос куда не следует.

Сабрина отдернула руку, сжала кулаки и только тогда обнаружила, что Морган дрожит от сдерживаемого смеха. Впервые девушка ощутила, как больно врезается в палец обручальное кольцо Камеронов.