Украденная невинность - Мартин Кэт

— Запрещаю вам даже упоминать об этом!

— Дорогая, я уже стар и к тому же болен. — Маркиз ласково потрепал по нежной ручке, так неистово стискивавшей его руку. — Зато ты молода, полна сил, жизнь бьет в тебе через край. Ты сможешь осчастливить мужчину и подаришь ему много здоровых детей.

Джессика промолчала, украдкой проглотив вдруг возникший в горле комок. Иметь семью, детей было ее заветной мечтой. Она любила всех детей без исключения, но ничто не могло так порадовать ее, как свое собственное дитя.

— К чему я веду? — между тем говорил маркиз. — Раз уж Мэттью не устраивает тебя в качестве супруга, придется поискать того, кто устроит.

— Что?! — воскликнула Джессика, вскочив с места.

— Поверь, это будет совсем не трудно. Женщина твоих достоинств, такая красавица… Не пройдет и пары дней, как лучшие женихи Лондона будут искать твоей руки.

— Лондона? — эхом повторил граф, поспешно проходя в комнату. — Отец, ты шутишь?

— Я никогда еще не был так серьезен. Я дам за Джессикой великолепное приданое. Как только она будет введена в высший свет, ей останется только выбирать.

— Но… но я не могу ехать в Лондон, папа Реджи!

— Интересно знать почему?

— Потому что… потому что… мои ученики! Что же, я брошу их в разгар учебы? Я просто обязана…

— Это вполне разрешимо. На время твоего отсутствия я подыщу им учителя.

— Милорд, я… я все же решительно не могу ехать в Лондон! — Джессика до боли прикусила губу, борясь с дрожью во всем теле.

— А я по-прежнему не вижу причин для этого.

— Вы должны понять, милорд! — Девушка выпрямилась и напряглась в отчаянной попытке подавить растущую панику. — Что, если кто-нибудь раскроет правду? Если выяснится, кто я на самом деле? — Она часто заморгала, чтобы смигнуть навернувшиеся на глаза слезы. — Я не могу допустить этого. Если правда откроется, имя Белморов будет навеки запятнано. Я не могу позволить вам рисковать…

— Должен напомнить, дорогая, — перебил маркиз с неожиданной резкостью, — что в моменты серьезных решений ты теряешь право голоса. В глазах закона я твой опекун. До определенного возраста я один могу решать, как тебе поступать, а как нет. Порой тебе позволяется своевольничать, но в данном случае ты подчинишься мне беспрекословно!

Джессика широко раскрыла глаза и даже приоткрыла рот. Она могла перечесть по пальцам одной руки случаи, когда маркиз говорил с ней таким тоном. Если это случалось, она каждый раз думала: вот откуда у Мэттью такая суровость.

— Хорошо, папа Реджи, — кротко ответила девушка и опустилась на свой стул.

— В данном случае, отец, она совершенно права, — громко вмешался Мэттью, заставив ее вздрогнуть. — Неужели ты всерьез думаешь, что сможешь ввести Джессику в высшее общество?

Маркиз вскинул голову, тряхнув львиной гривой белоснежных волос. Лицо его приобрело столь же грозное выражение, как недавно — лицо сына.

— Похоже, дорогой, ты смотришь на нее — и не видишь. Присмотрись же хорошенько! Или ты попросту слеп?

На скулах сына заиграли желваки.

— Эта девушка — само совершенство! Ты один по какому-то капризу природы не в состоянии это заметить. Не думаю, чтобы весь высший свет вдруг заразился твоей слепотой…

Взгляды отца и сына скрестились, как клинки. Внезапно маркиз схватился за грудь, словно задыхаясь, и рухнул на постель.

— Отец!

— Папа Реджи!

Сын бросился к кровати и едва не столкнулся с Джессикой, в панике вскочившей со стула.

Через несколько минут маркиз отдышался, но лицо его налилось пугающей краснотой, а сердце билось слишком сильно.

— Это все волнение… слишком много волнения. Если можно, я бы немного отдохнул.

— Конечно, отец, конечно!

Мэттью начал отступать к двери, хмурясь и качая головой. Джессика просто кивнула, чувствуя, что случившееся произошло по ее вине.

— Дорогая, пока я буду приходить в себя, начни собираться в дорогу. Надеюсь, мой мальчик, ты понимаешь, что должен сопровождать нас? До окончания побывки у тебя остается несколько недель, а нам с Джессикой в Лондоне понадобится поддержка.

Мэттью склонил голову в знак согласия.

— Сейчас же отправь лакея в городской дом. К нашему приезду там все должно быть готово. Мы выезжаем послезавтра.

Граф сидел, откинувшись на плюшевые подушки дорожной кареты Белморов. На сиденье напротив Джессика и маркиз вели легкую приятную беседу обо всем, что мелькало за окнами. Каждый новый поворот дороги, казалось, заставлял васильковые глаза Джессики сиять еще чуточку сильнее.