Марианна и неизвестный из Тосканы - Бенцони Жюльетта

Но Фортюнэ, отыскавшая его, утверждала, что человек, столь благовоспитанный и к тому же мрачный, придает дому особый колорит.

И сейчас вытянутое, словно лезвие ножа, лицо дворецкого было форменным монументом скуки и печали, когда он поклонился.

— Господин Констан ожидает госпожу в музыкальном салоне, — прошептал он с таким видом, словно дело шло о каком-то неприличном секрете. — Он уже изнемогает от нетерпения.

Внезапный порыв радости охватил Марианну. Констан!

Верный камердинер Наполеона, поверенный интимных тайн, хранитель того, что отныне стало для Марианны чем-то вроде потерянного рая! Разве это не лучший ответ, который судьба могла дать ей на сегодняшнюю тревогу и вчерашние страхи? Присутствие Констана у нее означало, что, несмотря на торжественность дня. Наполеон все-таки думал о ней, одинокой, и что Австриячка не так уж покорила его, как сообщают парижские сплетни. Марианна с насмешкой посмотрела на своего дворецкого.

— Визит господина Констана — великолепная новость для меня, Жером. И совершенно не обязательно делать такую многозначительную мину, сообщая мне об этом. Надо улыбаться, Жером, когда докладываешь о друге, улыбаться… Вы знаете, что это такое?

— Не особенно хорошо, госпожа, но я постараюсь осведомиться об этом.

Глава IV. ВОЗЛЮБЛЕННЫЕ МАДАМ ГАМЕЛЕН

Расположившись по возможности удобнее, Констан терпеливо, как и подобает северянину, ожидал Марианну. Сидя в углу у камина, положив ноги на подставку для дров и скрестив руки на животе, он, похоже, даже задремал. Звук быстрых шагов молодой женщины по плиткам вестибюля вырвал его из сладостной дремоты, а когда Марианна вошла в музыкальный салон, он был на ногах и почтительно приветствовал ее.

— Господин Констан! — воскликнула она. — Как жаль, что вам пришлось ждать! Это такое редкое удовольствие — видеть вас… особенно в такой день! Я считала, что никакая человеческая сила не будет в состоянии оторвать вас от дворца!

— Для приказов императора не существует ни праздников, ни других торжественных обстоятельств, мадемуазель Марианна. Он приказал… и я тут! Что касается ожидания, то не беспокойтесь. Я получил большое удовольствие, спокойно отдыхая после всех этих волнений в вашем уютном жилище.

— Значит, он все же подумал обо мне! — начала Марианна, сразу растрогавшись, ибо эта радость пришла слишком скоро после того, что ей пришлось вынести на площади Согласия.

— Однако… я полагаю, что его величество довольно часто думает о вас! Как бы то ни было, — добавил он, жестом отказываясь от приглашения сесть, — теперь мне надо выполнить поручение и поскорее возвратиться во дворец.

Он направился к клавесину и взял лежавший на нем портфель.

— Император поручил мне передать вам это, мадемуазель Марианна, с наилучшими пожеланиями. Тут двадцать тысяч ливров.

— Деньги? — воскликнула молодая женщина, залившись краской. — Но…

Констан не позволил ей запротестовать.

— Его величество подумал, что у вас могут быть в эти дни финансовые затруднения, — сказал он улыбаясь. — К тому же это только гонорар, ибо его величество нуждается в ваших услугах и вашем таланте послезавтра…

— Император хочет, чтобы я пришла…

— В Тюильри, петь во время большого приема, который будет там дан. Вот ваше приглашение, — добавил он, достав из кармана блеснувшую золотом карточку и протягивая ее Марианне.

Но она не взяла ее. Скрестив руки на груди, она медленно подошла к смотревшему в сад окну. В бассейне из серых камней играла вода фонтана, оживляя улыбающиеся глаза оседлавшего дельфина амура. Марианна некоторое время созерцала его, не произнося ни слова. Обеспокоенный ее молчанием, Констан приблизился.

— Почему вы ничего не говорите? Вы придете?

— Я… у меня нет никакого желания, Констан! Быть обязанной петь перед этой женщиной, сделать перед ней реверанс… я не смогу никогда?

— Однако это необходимо! Император и так уже был очень недоволен вашим отсутствием в Компьене, и госпожа Грассини почувствовала на себе его плохое настроение. Если вы на этот раз обманете его ожидания, последует вспышка гнева.

Мгновенно обернувшись, Марианна вскричала:

— Его гнев? Неужели он не понимает, что испытываю я, видя его рядом с этой женщиной? Я только что была на площади Согласия, я видела его около нее, сияющего улыбкой, торжествующего, настолько очевидно счастливого, что мне стало плохо. В угоду ей он дошел до смешного! Этот вычурный костюм, этот ток…