Много шума вокруг волшебства - Райс Патриция

– Ну а по мне, люди не врут, – проворчал Мик. – Говорит, та самая леди, которая пропала, написала покойного принца в гробу еще до его смерти, а потом принца Чарли с окровавленными руками перед тем, как он напал на Шотландию. И есть еще более поразительные вещи. И здешние парни в это верят.

– Конечно, верят, – искренне согласился Трев. – Это своего рода защита, которую используют умные женщины. Ведь они не владеют оружием, так что стоит убедить окружающих, что им свойственны какие-то чары, которых нет у других, и все станут их уважать и держаться от них подальше!

– Верно, только это не объясняет картины, – упрямо возразил Мик. – Они показывают вещи, которые она не могла знать, – например, детей, которые еще не родились.

Трев остановился и упер в Мика свою трость.

– Значит, ты думаешь, что леди Люсинда изобразила меня в Англии во время смерти моего кузена, когда ты сам знаешь, что меня здесь не было?

Мик нахмурился:

– Это не значит, что она всегда права. Но ведь верно, что она нарисовала вас очень похоже, а сама между тем никогда не видела. По мне, так это очень даже странно!

В его словах был смысл. Кивнув, Трев пошел дальше. Черт возьми, действительно, как эта леди смогла так точно написать его портрет, вплоть до шрама на щеке?! Несомненно, в этом было что-то необъяснимое.

Но колдуньи? Трев усмехнулся и подумал, не зайти ли ему еще в пару кофеен, пока он ждет возвращения своего корабля. Вооруженный новыми сведениями, он смог бы навести разговор на интересующую его тему и узнать еще какие-нибудь сказки, а может, и более нужные сведения о леди Люсинде.

С отъездом сэра Тревельяна жизнь Синды стала спокойнее. Она постаралась изгнать из памяти все, что с ним было связано, и целиком погрузилась в работу.

Посматривая на спаниелей, уснувших на полу под потоками солнечного света, падавшими из высоких окон оранжереи, Синда боролась с искушением добавить сбоку розовое пятно. Как бы его оправдать? Как бы ей ни хотелось, она решила не изображать Черити на картине. Может, написать уголок розового платья, как намек, что в зелени оранжереи прячется ребенок…

Нет, не надо! Пусть будут только собаки, красивые стрельчатые окна и чугунные подставки для цветов, ничего больше! Еще Синда мечтала написать портрет виконтессы в Голубой гостиной, но и от этого отказалась. Сохрани Бог! Ведь виконтесса не выдержит, если рядом с ней вдруг появится изображение тела погибшего виконта, опутанного водорослями.

Услышав легкие детские шаги, Синда улыбнулась, радуясь возможности отвлечься. Когда Черити подошла ближе, девушка отошла в сторону, давая ребенку взглянуть на картину.

– О, я уже вижу хвост Дэвида! – воскликнула она, подпрыгнув от восторга. – А где же его нос?

– Он другого цвета, а я еще не смешала для этого краски. Сегодня я наношу только темно-коричневый и красно-коричневый цвета. – Синда указала кистью на крепко сжатую ручку девочки. – Чем это ты играешь?

Черити осмотрела игрушку, как будто забыла, что держит ее.

– Сэр Тревельян разрешил мне его взять. Здесь есть куколки, только они прямо крохотные.

Синда взяла у нее кусок слоновой кости и увидела искусно выгравированные по обеим сторонам маленькие фигурки. Резьба была очень сложной, но филигранной, должно быть, потребовала уйму времени. Очевидно, в резьбу были внесены чернила, чтобы лучше различать рисунок.

– А дядя Тревельян сказал тебе, где он это нашел?

Черити забрала у нее свою игрушку и стала внимательно разглядывать фигурки.

– Он сказал, что вот эта женщина очень похожа на мою тетю. Правда, красивая? – Она указала на изображение стройной женщины в ниспадающем до пола платье.

Похожа на ее тетю? Что это могло означать?

– Очень красивая. Постарайся не потерять и не повредить эту игрушку, она очень редкая и ценная.

– Приятно знать, что вы так думаете, – неожиданно произнес рядом мужской голос.

От неожиданности Синда вздрогнула всем телом.

– Сэр Тревельян!

Вместо привычной черной одежды сегодня он надел ярко-синий камзол поверх вышитого золотом жилета, в разрезе которого ослепительно сверкали кружева жабо, контрастно подчеркивая смуглый цвет его лица.

– Миссис Джонс! – ответил он с насмешливым огоньком в глазах, словно спрашивая, почему вдруг она обращается к нему так официально.

– Малышка, тебя спрашивала мама, – сказал он Черити. – А я привез тебе из Лондона маленький сюрприз. Почему бы тебе не сбегать наверх и не посмотреть, что это такое?