Пронзенное сердце - Картленд Барбара

— О девушке, которую ты видел ребенком? — настаивал сэр Джеймс. — Как она выглядела?

— Она производила довольно приятное впечатление, — ответил лорд Колуолл. — К тому же у нее отсутствовали явные физические недостатки. В то время Наталия была слишком маловата ростом, но, я уверен, она подросла. Она происходит из благородной семьи, и мне трудно представить, чтобы дочь еле сводящего концы с концами викария не испытывала благоговейного трепета при мысли, что станет хозяйкой замка Колуолл.

— Другими словами, ты принимаешь как должное тот факт, что она продает себя за твой титул и положение, а ты покупаешь ее исключительно как детородную машину! — возмутился сэр Джеймс.

Впервые на лице лорда Колуолла появилось некое подобие улыбки.

— Вы преувеличиваете, сэр Джеймс. Но смею уверить вас, что брак по расчету может оказаться более успешным, чем тот, который основан на страстных заявлениях и на обманчивом чувстве, называемом "любовью".

— А вдруг получится так, что, встретившись, вы не понравитесь друг другу? — предположил сэр Джеймс. — Что тогда?

— Она все равно займет приличествующее моей жене положение в обществе, — принялся терпеливо объяснять лорд Колуолл, — а я буду надеяться на рождение не только наследника, но и других детей.

— Я в жизни не сталкивался с чем-либо более противоестественным, — сердито проговорил сэр Джеймс. — А теперь выслушай меня, Ранульф.

— Я слушаю вас.

— Ты чрезвычайно привлекательный молодой человек. Во всем Херфордшире нет женщины, которая отказалась бы упасть в твои объятия — стоит тебе только намекнуть. Некоторые из них рассказывали мне, что на все их попытки завязать с тобой отношения ты отвечал резким отпором. Нет надобности лишний раз говорить о том, что твое поведение отбило у них всякую охоту продолжать свои попытки.

— Мне это прекрасно известно! — вставил лорд Колуолл.

— Кроме того, — добавил сэр Джеймс, — в Лондоне у тебя наверняка были женщины, чье общество приносило тебе удовольствие.

— Их было множество, — с циничной улыбкой произнес лорд Колуолл, — но они не подходили на роль моей жены либо по рождению, либо по своему уровню развития.

— Я не имею в виду проституток! — возмутился сэр Джеймс. — Ты вращался в обществе, которое в дни моей молодости, когда принц-регент считал себя разудалым Лотарио^[1], было принято называть "холостяцким раздольем". Ведь наверняка в той толпе встречались красивые женщины, привлекавшие твое внимание?

— И не раз, — признался лорд Колуолл, — но у них было огромное преимущество передо мной: они уже имели мужа, пусть даже и старого брюзгу. И мне не составляло никакого труда расстаться с ними, как только они наскучивали мне, предварительно ублажив мой взор своей красотой и, скажем так, подстегнув мой интерес.

— Великий Боже, Ранульф! Есть ли в твоем прекрасном теле душа, сердце?

— Сердце? — насмешливо повторил лорд Колуолл. — Уверяю вас, мой дорогой сэр Джеймс, я вырвал этот бесполезный орган из груди и заменил его камнем! У меня нет сердца! И жалости нет! И любви! Надеюсь, теперь никто не способен нанести душевную рану тому, что вы назвали "прекрасной плотью". Я обычный мужчина, обладающий естественной страстностью, однако мне удалось обеспечить себе полную защиту от лживых и подлых уловок женщин.

— Ты действительно считаешь, что можешь прожить оставшуюся жизнь в таком состоянии? — спросил сэр Джеймс.

— Уверен в этом, — со всей искренностью ответил лорд Колуолл. — Осмелюсь заметить, что я доволен собой. Посторонние называют меня тяжелым человеком — мне это отлично известно! Я и в самом деле тяжелый! Я безжалостен! И намереваюсь оставаться таким. У меня нет желания быть обманутым каким-нибудь существом женского пола, которому удастся заманить меня к алтарю ради того, чтобы заполучить титул.

— Женщина способна полюбить тебя только за твои качества, — едва слышно произнес сэр Джеймс.

— А вот тут вы ошибаетесь! — возразил лорд Колуолл. — Ни одна женщина больше не полюбит меня, потому что у меня нет намерений допустить это. Я возьму ее тело, если оно мне понравится, однако меня не интересуют ее мысли, чувства и, тем более, привязанности! — Его губы изогнулись в ухмылке. — Большинство женщин, немного поломавшись, с радостью берут от меня деньги или то, что я предлагаю им, и оставляют меня в покое.

Сэр Джеймс тяжело вздохнул.