Завоеватель - Джойс Бренда

Однако, когда наступил вечер, Гай устроился на ночлег рядом с ней в зале со слугами, и стоило Кейдре среди ночи осторожно подняться, прижимая к груди заветную ладанку, Гай был тут как тут.

— Куда это ты собралась?

— По нужде! — прошипела она.

— Увы, красавица, но даже в отхожее место я не могу отпустить тебя одну!

— Ну что ж, посмотрим, как это у тебя получится! Кейдре вышла во двор. Гай не отставал ни на шаг. Он и не подумал стесняться — просто отвернулся в самый ответственный момент.

Ну нет, это уж слишком! Вернувшись в замок, Кейдре вне себя от ярости стала ломиться в дверь хозяйской опочивальни, не обращая внимания на то, что давно миновала полночь и де Варенн наверняка уже спал.

Дверь распахнулась с поразительной быстротой. На пороге возник норманн — ослепительный в своей наготе. Кейдре покраснела и потупилась, в то время как на его лице тревога сменилась удивлением, а затем радостью.

— Вот так удача! — Рольф ничего не мог с собой поделать и широко улыбнулся. — Женщина моей мечты явилась ко мне в самый подходящий момент!

— У вас что, стыда нет? — набросилась на него Кейдре. — Или вы решили таким способом меня соблазнить?

— Но ты же знаешь, что я всегда готов соблазнить тебя, — расхохотался норманн.

У Кейдре сладко замерло сердце.

— Подожди ее внизу! — обратился де Варенн к Гаю.

— Нет, постойте! — Кейдре обернулась и протянула к Ле Шану руки, но Гай недаром считался самым вышколенным солдатом в отряде — он был уже на полпути к залу. В итоге она осталась наедине с одним из самых великолепных самцов, возбудившимся уже от одного ее появления. — Послушайте, вы не могли бы по крайней мере прикрыться?

— Но ведь ты так хотела меня увидеть! — игриво напомнил он.

— Вовсе не для того, что вы себе вообразили! — пролепетала она, снова потупившись.

С сожалением глянув на нее еще раз, Рольф повернулся и направился к сундуку. Кейдре не могла оторвать глаз от его широкой мускулистой спины и длинных узких бедер. Ей казалось, что она вот-вот позабудет, зачем явилась сюда среди ночи.

Наконец Рольф накинул рубаху и жестом пригласил ее войти. Кейдре перешагнула порог, но на всякий случай предпочла оставаться поближе к двери. Она настолько пришла в себя, что обратила внимание на его непривычно развязные манеры и почти пустой мех с вином. Неужели он пьян?

— Не желаешь выпить со мной?

— Терпеть не могу вашу нормандскую кислятину! — Ее даже передернуло от отвращения.

— Вот как? А ты не врешь? — Рыцарь усмехнулся.

— G какой стати мне врать?

— Но от вина у норманнов прибавляется мужская сила — тебе известно об этом?

— Вы что, больше ни о чем не можете говорить?

— Просто мне казалось, что не все приятное мне внушает тебе отвращение! — заметил Рольф, лукаво сверкнинув глазами.

— Вы пьяны!

— Вовсе нет, и у меня есть прекрасный повод для праздника!

— Ну да, еще бы! Теперь вы сможете на блюде поднести голову моего брата вашему незаконнорожденному королю.

— Совершенно верно. — Рыцарь мгновенно помрачнел.

— Я требую, чтобы вы отменили свой приказ!

— Требуешь? Я не ослышался, Кейдре? — Против обыкновения он не взорвался от гнева, а всего лишь посмотрел на нее со снисходительным недоумением.

— Я настоятельно прошу, — покраснев от унижения, поправилась она.

Рольф небрежно облокотился о камин и поманил ее пальцем.

— Ты можешь получить от меня все, что угодно! Подойди сюда и потребуй. Я сегодня на редкость добр и ласков…

— Вы шутите! — пробормотала Кейдре, с замиранием сердца думая о том, что его улыбка подобна лучу солнца.

— Ну что ты! Я никогда не был столь серьезен! Разве ты не знаешь, что могла бы получить от меня все, что захочешь?

Она молчала, не смея отвести взгляд.

— Особенно, — тут его ноздри хищно затрепетали, — когда на тебе надета одна ночная сорочка, твои очи так чудесно сверкают от гнева, а губки припухли и слегка раздвинулись — уж не для меня ли?

Кейдре трепетала, словно птица, запутавшаяся в тенетах.

— Распусти свои волосы! — вкрадчиво попросил он.

— Что-что?

— Я хочу полюбоваться на них сейчас же, — все так же ласково проговорил Рольф. — Доставь мне удовольствие, Кейдре!

— Но я пришла сюда не ради вашего удовольствия, — возразила она, — а чтобы потребовать… чтобы попросить отозвать вашего человека. Из-за него я не могу даже по нужде спокойно сходить. Это же нечестно!