Завоеватель - Джойс Бренда

Наверное, небо услышало молитвы Кейдре — на этом сестра удовлетворила свою жажду мести и удалилась. Кейдре скорчилась, стоя на коленях и едва дыша. Значит, все кончено… А ведь до последней минуты где-то в глубине ее души еще жила надежда на спасение!

И тут случилось нечто невероятное — ужас и оцепенение куда-то исчезли, сердце стало биться ровно и спокойно, как будто она выпила снотворного. Кейдре уселась на прежнее место и стала ждать полудня.

В назначенный час Рольф вышел на крыльцо. Как и следовало ожидать, во дворе собралась вся округа. Бельтайн и Луи по его приказу нарочно прошлись по деревне, сгоняя на суд всех, кто хотел отсидеться дома. Пусть все видят, какая жестокая расплата ждет любого уличенного в измене!

Лицо рыцаря застыло, превратившись в суровую неподвижную маску. Леди Алис, гордо выпрямившись, стояла рядом, опираясь на руку своего мужа.

По толпе пролетел возбужденный шепот, и кто-то крикнул:

— Идут!

У Рольфа все сжалось внутри. Он молча смотрел, как Гай подводит Кейдре к крыльцу. Она шагала спокойно, высоко подняв голову, и на ее прекрасном лице не было заметно ни тревоги, ни страха.

Гай заставил ее остановиться возле крыльца. Взгляд фиалковых очей был безмятежен, и Рольф с удивлением прочитал в них незыблемую веру. Еще ни в одном человеческом существе не доводилось ему встречать такую отвагу и достоинство.

— Кейдре, — вполголоса окликнул он, против воли обращаясь к ней как к близкому другу.

— Я готова, — просто отвечала она с уверенной улыбкой. Рольфу захотелось ринуться к ней, обнять, защитить от того, что сейчас случится.

— Ты признана виновной в измене. Назначаю тебе десять ударов кнутом.

Кейдре растерянно смотрела на него. Десять ударов кнутом! Какая-то порка — вместо виселицы! Лживая сучка ее обманула! Ее не повесят, она останется жить!

Рольф видел и ее удивление, и ее радость и испытал еще больший шок: она совершенно искренне полагала, что идет на смерть, но и глазом не моргнула!

В толпе послышались одобрительные возгласы; лишь Алис разочарованно сморщилась. Впрочем, какое ему дело до них до всех! Он все еще не мог поверить в сверхъестественную отвагу Кейдре и в то, что она могла считать его настолько жестоким, чтобы приговорить ее к смерти.

— Десять ударов, — хрипло повторил он. Любой, кому пришлось испытать это наказание на собственной шкуре, мог с уверенностью сказать, что для женщины этого более чем достаточно.

Не доверяя себе и опасаясь, что в следующую минуту он отменит свой собственный приказ, Рольф резко кивнул Гаю.

Кейдре крепко привязали к столбу и содрали со спины платье. При виде ее нежной спины у Рольфа сжалось горло.

— Луи! — рявкнул он и тут же тихо приказал своему солдату не слишком увлекаться, чтобы не оставить глубоких рубцов на коже.

Луи побледнел.

Рольф и сам чувствовал себя не в своей тарелке. Видя, как испуганно напряглась Кейдре, он приказал:

— Начинай!

Кнут со свистом рассек воздух и врезался в кожу. Кейдре дернулась, но не закричала. Крови не было, но на спине осталась алая полоса. Рольф стиснул кулаки. Алис сдавленно хихикнула у него под боком.

— Постарайтесь не слишком радоваться, миледи! — процедил норманн.

Тем временем Кейдре дернулась от второго удара, и Рольф вздрогнул всем телом, хотя никогда прежде его не волновало зрелище физического наказания. Только на шестом ударе с ее губ слетел едва слышный стон. Рольф не заметил, что спустился на одну ступеньку. От седьмого удара кожа лопнула, и Кейдре со стоном обвисла на веревках. Чтобы не кинуться ей на помощь, Рольфу пришлось вцепиться в перила. Его уши резали протяжные стоны истязаемой и утробные восторженные звуки, издаваемые леди Алис при виде страданий сводной сестры.

Луи еще не успел опустить кнут после десятого удара, как Рольф был уже возле Кейдре. Он бережно обнял ее за талию.

— Не трогай меня! — охнула она.

— Мне очень жаль, — шептал рыцарь, освобождая ее от пут. Кейдре всхлипнула и, обхватив его руками за шею, спрятала лицо на его широкой груди.

Глава 26

Рольф поспешно понес ее наверх и лишь в последний момент сообразил, что направляется к себе в спальню. Он торопливо повернулся и уложил Кейдре на кровать в той комнате, которую до замужества занимала Алис.

Сама она была легка на помине: ее личико пылало от праведного гнева.

— Что вы делаете, милорд? Эта мерзавка заслужила кандалы и темницу! Вы и без того были чересчур снисходительны к ней…