Великолепная маркиза - Бенцони Жюльетта

Мысли проносились одна за другой в ее голове, но в одном только Анна-Лаура не сомневалась. Она узнала голос человека, посоветовавшего ей поспать. Этот глубокий, бархатный тембр она уже где-то слышала, но вот только где и когда? Столько ужасных видений, столько страшных криков, столько звуков за последнее время, что все смешалось...

Анна-Лаура не открывала глаз, надеясь, что ее спутники заговорят между собой. Но, возможно, не желая тревожить ее сон, они молчали. В конце концов, убаюканная усталостью и покачиванием кареты, Анна-Лаура уснула и проснулась только тогда, когда кто-то выносил ее из фиакра.

Женщина открыла глаза. Лакей в черной ливрее бережно нес ее на руках. Фиакр остановился посреди небольшого двора, уставленного кадками с апельсиновыми деревьями. Чуть вдалеке был виден красивый дом, построенный в стиле прошлого века. Высокие окна были распахнуты. В дверях стояла молодая темноволосая женщина в платье из белого батиста в зеленую полоску. Анна-Лаура почувствовала себя смущенной и немедленно потребовала:

– Поставьте меня на землю! Я могу идти сама!

Она чувствовала себя очень неловко. Ее одежда была не в порядке, Анне-Лауре казалось даже, что она сохранила запах тюрьмы. И перед этой молодой женщиной, такой чистой и свежей, Анне-Лауре стало по-женски стыдно. Но та уже протянула ей обе руки в знак приветствия.

– Я счастлива, что вы здесь и что на вашем пути не встретились никакие препятствия. – Женщина даже не упомянула о гвардейцах, которых нигде не было видно.

Анна-Лаура попыталась улыбнуться:

– Вы так любезны, сударыня, что принимаете меня в вашем доме. Я должна поблагодарить вас. Ведь, вероятно, именно вам я обязана жизнью. Но, уверяю вас, вы напрасно рисковали...

Темные глаза маркизы смотрели так сурово, что улыбка хозяйки мгновенно исчезла.

– Разве вам не дорога ваша жизнь?!

– Нет. Я уже приготовилась проститься с жизнью...

– Даже такая ужасная смерть вас не испугала?

– Смерть – это всего лишь миг, который надо перетерпеть. Вам это должно казаться странным, – добавила Анна-Лаура. – Вы так молоды, красивы, без сомнения любимы и вы хозяйка этого прекрасного дома...

– Этот дом принадлежит не мне, а моему другу. Именно он с помощью своего друга вырвал вас из рук смерти, которая вас так манила.

– Но кто же этот друг?

– Он вам сам все скажет. А пока вам надо немного отдохнуть. Вы, вероятно, хотите привести себя в порядок. Наверху все приготовлено. А потом мы ждем вас к ужину.

– Вы можете хотя бы сказать мне, где мы находимся?

– В деревне, недалеко от Шаронна. Этот дом некогда построил принц-регент в дальнем уголке парка его замка Баньоле. А теперь идемте же!

Анна-Лаура следовала за молодой женщиной через анфиладу комнат, полных солнечного света и цветов. Окна выходили в сад, за которым расстилались зеленые поля, росли величественные деревья, а в ветвях щебетали птицы. Все дышало покоем. Анне-Лауре показалось, что она оказалась в другом мире, хотя жаждущий крови и бурлящий от ненависти Париж был совсем рядом. В это сейчас невозможно было поверить!

– Вот и ваша комната! – молодая женщина открыла перед Анной-Лаурой дверь. В открытое окно заглядывали ветки липы. – Рядом ванная. Я не могу вам прислать горничную. Моих горничных нет, но я сама могу помочь вам.

– Благодарю вас, не стоит. В последнее время я научилась со всем справляться самостоятельно. В тюрьме этому быстро учишься.

– Могу себе представить... Ах да, вот в этом шкафу вы найдете все необходимое, чтобы переодеться. Мне кажется, мы с вами почти одного роста.

– Но видите ли... Я в трауре, а все платья такие светлые, радостные.

– Тогда наденьте белое. Это тоже цвет траура.

– Вы правы, я совсем забыла об этом. Благодарю вас, благодарю.

– Вы можете называть меня Мари, – молодая женщина еще раз улыбнулась и вышла.

Анна-Лаура осталась одна в спальне, которая так напоминала ей ее собственную. Она поправила цветок в вазе, положила иначе подушку. За стеной слышался шум льющейся воды, стук кувшинов. Когда все стихло, она отправилась туда. Перед ней предстала медная ванная, полная горячей воды, в которую добавили какое-то благовоние. Запах показался ей изумительным. Было здесь и мыло, и губки, и большие мягкие полотенца. Устоять перед подобным искушением не смогла даже та, которую жизнь больше не интересовала...

Анна-Лаура вдруг заторопилась. Она буквально сорвала с себя одежду и с блаженным вздохом вытянулась в восхитительно теплой воде. Она так давно не испытывала такого наслаждения!