Невеста поневоле - Картленд Барбара

Горько было слышать воспоминания старой леди. Прежде чем Камилла успела выразить ей свое сочувствие, та продолжила:

— Я — француженка. Моего отца приговорили к гильотине во время революции, а когда к власти пришел Наполеон, сына призвали в армию. Вы в Англии не представляете, что нам пришлось пережить во время войны. Крестьяне голодали, а Наполеон думал только о том, где еще ему достать людей на пушечное мясо. Не знаю, как моему сыну удалось выжить, я уж и не надеялась увидеться с ним снова.

Неудивительно, что обед прошел невесело под такие печальные истории. Камилла только обрадовалась, когда он закончился. Они вернулись в карету, и свежие лошади помчали их дальше.

— Не забудьте, что сегодня мы ночуем в замке. маркграфа Вестербальденского, — напомнил ей Хьюго, когда они спускались по ступеням замка к карете.

— Надеюсь, он не так несчастлив, как эта бедная леди, — ответила Камилла.

— Возможно, что нет, но эти маленькие княжества действительно сильно пострадали от войны. Я видел это собственными глазами после Ватерлоо, когда мой полк вступил в Северную Европу.

— Вы говорите на местном языке?

— Немного, но достаточно, чтобы меня понимали. Мне нравятся здешние крестьяне. Им сильнее досталось, но жалуются они меньше, чем так называемые аристократы. Правда, благодаря революции во Франции дворян осталось немного. Но, как мне кажется, маркграф, француз по материнской линии, сумел снискать расположение Наполеона, и его кошелек не пострадал так сильно, как у большинства его соседей.

— Так вы знаете его, — вставила Камилла.

— Да, мы встречались. Он — один из тех ловкачей, которые всегда ухитряются оказаться в нужном месте в нужное время. Принимая вас, он обеспечивает себе место в первом ряду на свадебной церемонии.

Помните об этом, когда он постарается потрясти вас гостеприимством.

Камилла рассмеялась и укоризненно сказала:

— Уверена, что с его стороны очень любезно предоставить нам ночлег.

Когда же они достигли замка Вестербальден, она поняла, что вовсе не требовалось защищать хозяина от нападок Хьюго. Замок казался огромным, его окружали обширные парки с декоративными озерами и водопадами, перед парадным входом бил фонтан, а над мраморными вазами с посаженными в них цветами летали белые голуби.

Внутри дворец выглядел так же великолепно, как и снаружи. В залах висели гобелены, картины в позолоченных рамах, стены были обиты парчой, а камины покрыты мраморной облицовкой, что Камилла посчитала особенно красивым.

Маркграф оказался толстым, краснолицым и веселым. Он совсем не походил на сухого и напыщенного аристократа, и Камилла поняла, почему ему удалось втереться в доверие к Наполеону.

— Добро пожаловать! Добро пожаловать! — восклицал он на довольно сносном английском. — Для меня огромная честь принимать вас, мисс Ламбурн, накануне знаменательного события. Мне было достаточно лишь взглянуть на вас, чтобы понять, как повезло моему другу принцу Гедвигу, что у него такая красивая и очаровательная невеста, которая несомненно завоюет сердца всех подданных Мельденштейна, — рассыпался он в комплиментах.

Камилла несколько смутилась от шумных красноречивых изъявлений почтительности. Но дворец ей понравился, и она бегло осмотрела несколько залов, прежде чем пошла переодеться к ужину.

— Роскошный замок, не правда ли, мисс? — спросила Роза благоговейным тоном. — Как вы думаете, дворец в Мельденштейне больше этого?

— Понятия не имею, — отозвалась Камилла, — но этот очень красив.

— Никогда не видела столько слуг, — продолжала Роза. — Все без умолку болтают, а я не понимаю ни слова.

— Не сомневаюсь, что мистер Харпен объяснит тебе все, что ты захочешь узнать, — улыбнулась Камилла.

Она уже достаточно наслушалась о достоинствах мистера Харпена и начала думать, что он — один из тех мужчин, которые найдут выход из любой ситуации.

— Мистер Харпен всегда получает-то, что хочет, — с гордостью произнесла Роза, — но ему не нравятся иностранцы. Он называет их лягушатниками и быками, а местных жителей он зовет лягушкобыками.

— Тихо, Роза, — поспешно остановила ее Камилла. — Не дай бог, кто-нибудь услышит. Ты не должна говорить ничего оскорбительного для тех, кто так гостеприимно принимает нас.

— Да, но мы побили их всех, ведь так, мисс? — спросила Роза. — Мистер Харпен говорит, что у них кишка была тонка выступить против Наполеона, хотя он плохо обращался со всеми. А мы в одиночку победили его и всех его прихлебателей.