Проказница - Майклз Кейси

— Мадам Иоланда?

— Она уложит вам волосы, — пояснила Имоджин. — Мне ее рекомендовали, дорогая. — Она принялась облизывать пальцы от остатков сливового сока, натекшего, пока она высасывала мякоть, потом вынула изо рта косточку и швырнула ее в направлении холодного камина.

Ей удалось попасть точно в центр кучки с пеплом. Лестер, вдохновленный метким броском виконтессы, немедленно послал свою косточку туда же. Его рука оказалась менее уверенной. Косточка, не долетев до цели, звякнула о железную подставку для дров.

— Дуралей! — любовно пожурила его Имоджин и снова повернулась к Калли: — В последнее время ее хвалят все больше и больше.

Калли отвернулась, чтобы положить полотенце, и, стоя спиной к виконтессе, спросила:

— Имоджин, эта мадам Иоланда причесывает и вас?

— Нет-нет. Кэтлин достаточно хорошо справляется со своей работой. А что?

— Да нет, ничего. Просто я волнуюсь, когда кто-то трогает мои волосы. — Девушка вышла из-за ширмы и, сделав бесстрастное лицо, снова посмотрела на виконтессу. Ее кудри медно-желтого цвета подошли бы женщине помоложе. И не такой родовитой. — Имоджин, может, сегодня вы сделаете исключение и мы обе воспользуемся услугами мадам Иоланды? Сначала вы, а потом я. Тогда мне будет не так… боязно.

— Лжет не лучше вас, Лестер, — сказала леди Броктон, — хотя и считает себя отчаянной авантюристкой. — Виконтесса опустилась в кресло. Лиловое с белыми штрипками платье раздулось вокруг мощного торса, как баллон под напором ревущего горячего воздуха в Гайд-Парк-корнер. — Саймон, кстати, ненавидит этот цвет. Я думаю, Кэтлин не очень расстроится, если я позволю мадам Иоланде заняться нами обеими. На этот раз я хочу попробовать что-нибудь из красной гаммы. Это привлечет внимание джентльменов к моей голове и отвлечет от фигуры. Я полагаю, это поможет мне произвести впечатление на графа. А вы что думаете, Лестер? Как вам мой трюк?

— Я… я не знаю. — Лестер усердно изучал ковер, страстно желая провалиться сквозь него и избавиться таким образом от общества виконтессы. — Из красной гаммы? Право же, мэм, я не очень силен в…

— Поздравляю, Лестер, — сказала Имоджин, теребя свои пышные кудри. — Вы тактичнее моего сына. Саймон говорит, что я похожа на канарейку во время линьки. Ни больше ни меньше. — Она вздохнула и посмотрела на Калли. — Я всегда была шатенкой и жила не тужила, пока не начала появляться седина. Если мадам Иоланда не сможет вернуть мне прежний цвет, что вы думаете по поводу тюрбанов? Они прелестны, но я понимаю, что это для несчастных пожилых дам, которые оставили всякие матримониальные надежды. Нет уж, дудки! Мое время еще не вышло. Не перевелись еще на земле горшочки с краской!

Калли наклонилась подобрать сливы, валявшиеся на ковре, потерла одну о бедро и со смаком откусила. Она жевала сладкий фрукт и размышляла над услышанным, озадаченная упрямством леди Броктон.

— Имоджин, почему вы так боитесь быть вдовствующей виконтессой?

— Вам этого не понять, потому что вы молоды и думаете, что останетесь такой навсегда. Вот я смотрю на вас… — Виконтесса вздохнула и покачала головой. — Кажется, только вчера мы с отцом Саймона проводили свои дни, радуясь жизни. А сегодня я старая высохшая слива — вдова, вынужденная сидеть на краю зала и наблюдать, как веселятся другие, как жизнь проходит мимо меня. Слово «вдова» стало приставкой к моему титулу. Мне остается удалиться в деревянный домик и там сгинуть. Или начать собирать кошек, чтобы они своими отвратительными когтями карабкались по шторам и шастали по моему лучшему атласному покрывалу. Но я хочу, чтобы в моей постели был мужчина, а не клочья кошачьей шерсти, вот так.

— О нет, это не для моих ушей! — Лестер, нагнув голову и пряча пылающие щеки, направился к двери. — Папа непременно сказал бы, что я не должен слушать подобные вещи.

— Сядьте! — приказала Имоджин и взмахнула рукой, сплошь унизанной кольцами. — Здесь не прозвучало ничего неприличного. Все, что я говорю, — это жизнь. Жизнь, мои юные друзья! Мужчина и женщина испокон веку услаждают друг друга в постели под простынями. О, вы, наверное, думаете, что ваши мамы нашли вас обоих в капусте?

Лестер бессильно опустился в полосатое атласное кресло и уставился в потолок.

— Я предпочел бы не думать, где меня нашли, мэм. И уж во всяком случае, держать свои представления при себе. Это бессознательно — высказывать вслух такие вещи.

— Ты имеешь в виду — бессовестно, Лестер, — поправила его Калли, стараясь не захихикать, так как видела, в каком замешательстве он пребывает. — Хотя я считаю, это сказано слишком сильно. — Она повернулась к виконтессе: — Имоджин, но ведь вы все это навыдумывали. Я имею в виду ваши мнимые тревоги. В действительности вас не волнует ни вдовство, ни то, что сын может жениться. Вы даже сами пытаетесь сосватать ему меня. Все эти разговоры о горькой вдовьей участи не более чем блеф. Вы просто боитесь упустить последний шанс… ну… как бы это сказать… насладиться под простынями, выражаясь вашими словами. Хоть вы и не говорите прямо, по сути, это так, не правда ли?