Там, где правит любовь - Картленд Барбара

— Стоило ли это делать? — спросила Полина.

Принц улыбнулся:

— Семь бед — один ответ! Он говорил по-английски. Полина сдавленным от волнения голосом призналась:

— Я все еще боюсь… что царь… каким-нибудь образом попробует остановить нас.

Поезд уже отъехал от станции и постепенно начал набирать скорость, хотя все еще двигался в черте города.

Полина смотрела на дома, дворцы, купола и шпили, проплывавшие мимо, и сердце у нее замирало от страха.

На любой станции шпионы и полицейские из Третьего отделения могли задержать их.

Принц тем временем отцепил от пояса саблю, чтобы устроиться поудобнее.

— Не бойся, дорогая, — сказал он, поймав взгляд Полины. — Пока все идет хорошо. Я убежден, что его императорское величество да и сам граф Бенкендорф спят сейчас сном праведников и ничего не заподозрят до окончания свадебной церемонии.

— Почему ты… так уверен в этом?

— Потому что любовь выше, чем мелкие людские дрязги, — ответил принц.

Поезд шел уже достаточно быстро, и Полине пришлось сесть.

Принц притянул ее к себе и бережно развязал ленты шляпки. Сняв ее и осторожно кинув на противоположное сиденье, он сказал:

— До чего же ты красива, и как я счастлив, что встретил тебя!

— Боюсь, что пока от меня одни неприятности, — ответила Полина. — И еще мне все кажется, что я… сплю.

Она выглянула в окно и увидела, что они уже выехали из города.

Лунный свет серебрил деревья. Дома становились все меньше, и вскоре поезд уже шел по сельской местности.

— Уже очень поздно, — сказал принц, — и я собираюсь отправить тебя спать, мое сокровище. Постарайся выспаться. Нам предстоит долгий путь, и мы можем только молиться о том, чтобы даже самые быстрые всадники из кавалерийского дивизиона не догнали нас. Полина вздрогнула.

— А они… могут?

— Ну, если только они полетят быстрее птиц или если царь получит телеграфные сообщения. Но это изобретение еще мало распространено в России.

— Надеюсь, ты прав, — неуверенно произнесла Полина.

— Я тоже. И я не собираюсь сидеть тут два дня и две ночи, дрожа от страха, раз я могу говорить тебе о своей любви и целовать твои нежные губы.

Он поцеловал ее, и Полина подумала, что счастье, которое она испытывает в его объятиях, стоит того, чтобы отдать ради него свою жизнь.

Она хотела, чтобы он целовал ее снова и снова.

Потом принц помог ей подняться, и они прошли в тот конец вагона, который был отгорожен от остального салона занавесью.

Принц отодвинул ее, и Полина увидела, что за ней стоит кровать, умывальник и даже некоторое подобие туалетного столика.

— Нам очень повезло, — сказал Максимус. — Я боялся, что придется терпеть все неудобства поездки в обычном вагоне. Но это вагон люкс!

— Надеюсь, его владелец будет не слишком против того, что мы его одолжили, — ответила Полина.

— Если я хоть что-то понимаю, железно-, дорожные чиновники ничем не отличаются от всех прочих чиновников в России. Они потребовали с меня солидную сумму за прокат этого вагона, и эти деньги, разумеется, останутся в их карманах, а царственный владелец будет долго недоумевать, куда мог исчезнуть со станции его вагон?

— Ну, нам-то жаловаться не на что — ответила Полина, и они рассмеялись.

Поезд слегка покачивало. Они стояли, держась за спинку кровати, и тут Полину осенило, что кровать в вагоне — одна. Она вопросительно взглянула на принца.

И снова он понял ее без слов.

— Я не только люблю тебя, моя дорогая, — сказал Максимус, — я почитаю и боготворю тебя. Я жду не дождусь, когда смогу обнять тебя, зная, что ты всецело моя, но это произойдет только тогда, когда ты станешь моей женой.

Полина вздохнула и опустила голову на его плечо.

— Я никогда, — продолжал принц, — никогда не осмелюсь причинить тебе боль или огорчить тебя. Все, что я хочу, любимая, это чтобы тебе всегда было хорошо.

Он поцеловал ее и добавил:

— Раздевайся и ложись спать. Не беспокойся, я найду, где можно с удобствами выспаться.

— Но ведь тебе нужны подушки и одеяло Принц поцеловал ее в щеку.

— Я благодарен тебе за заботу, но смею тебя заверить, все это здесь есть. Тот прусский князь, чей вагон мы позаимствовали, ехал не один, а со своими адъютантами.

Он притянул ее ближе и снова поцелован — на этот раз так страстно, что у нее захватило дух.

Затем он задернул занавесь, и Полина осталась одна.

Несмотря на усталость, она думала о принце, о том, что их рискованная авантюра может иметь самые непредсказуемые последствия, которые непременно опечалят, а может, и прогневают великого герцога Людвига.