Любовь и месть - Линдсей Джоанна

Но он не дал ей ответить. Его губы опять прильнули к ее губам, однако это был уже другой поцелуй — нежный и в то же время такой страстный, что она чуть не потеряла сознание.

Когда поцелуй закончился, Шиину охватило странное, удивительное состояние. Она почувствовала себя очень хорошо и спокойно. Это состояние длилось несколько секунд, прежде чем к ней вернулась ясность мысли. Она опять напряглась, и страх снова возобладал над ней.

Джеми возликовал. Шиина ответила ему! Она была такой мягкой и податливой в его объятиях, что это позволяло надеяться — у нее нет отвращения к нему.

— Вы сдались мне, Шиина. — Голос Джеми звучал хрипло. — Вам понравились мои ласки. Поэтому не отталкивайте меня и не отрицайте это.

— Отпустите.

Джеми со вздохом выпустил ее из своих объятий и встал.

— Вот видите, я вовсе не такой уж ужасный. В его словах Шиина почувствовала затаенные гнев и обиду, и она знала их причину. Если он заметит сейчас ее страх, это еще больше рассердит его.

— Уходите, пожалуйста, — слабым голосом попросила она.

— Вам не нравится мое общество? Из груди девушки вырвался вздох. Это так типично для мужчин — они всегда становятся упрямыми, когда сердятся!

— Мне очень жаль, что я расстраиваю вас, сэр Джеми, но я не просила меня целовать.

— Но вы также не возражали. Вы не хотите в этом признаться, но вам понравились мои ласки, и на какое-то мгновение вы были моей. Если бы я хотел вызвать в вас только страсть, я бы своего добился. И вы это понимаете.

Шиину охватила дрожь. Неужели он говорит правду?

— Что же помешало вам? — осмелилась она спросить.

— Мне нужно от вас больше, чем быстрая постельная любовь.

Это довольно грубое замечание потрясло Шиину.

— Вы даже и того от меня не получите!

Джеми рассмеялся радостно. Она отбросила в сторону свой страх и дала волю чувству.

— Я не стану вашей любовницей! — крикнула она в ярости от его смеха.

— А я от вас этого и не требую.

Шиина нахмурилась.

— Я не понимаю. Сначала вы говорите, что хотите меня, затем вы это отрицаете. Вы что же, играете мной, Джеймс Мак-Киннон?

— Ни в коем случае, моя дорогая, — нежно проговорил он. — Я всей душой желаю обладать вами и хочу, чтобы вы об этом знали.

— Если вы думаете, что я безумно счастлива, то ошибаетесь.

— Вам не нравится, что я увлекся вами?

Шиина начала терять терпение.

— Вы очень высокого о себе мнения, Джеймс Мак-Киннон. Это можно понять, вы ведь лэрд такого прекрасного замка, и я не сомневаюсь, что вашего расположения ищут многие. К тому же вы — красивый мужчина, что я признаю. Но мне не льстят ваши знаки внимания.

— Объясните, почему вы так меня не любите. Тон его голоса был резким. Но как могла она ему сказать, что считает его жестоким, мстительным и даже убийцей? Более того, ей не следует забывать, что Лидии слишком много известно. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое, — тихо сказала Шиина, избегая дальнейших разговоров на эту тему. — Разве я не имею права вам отказать? Я ведь отказала вашему брату.

— Да, вы имеете право. Но вам все же придется выслушать, от чего же вы отказываетесь.

— Меня это не интересует.

— Вы поступаете очень жестоко, даже не оставляя мне никаких надежд. Я не думал, что вы на такое способны.

Сердце Шиины дрогнуло. В его словах была правда. Суровость здесь неуместна, и это не лучший способ иметь дело с Джеймсом Мак-Кинноном, особенно учитывая, что он не знал настоящих причин ее поведения.

— Я приношу свои извинения, сэр Джеми. Вы правы. Самое меньшее, что я могу сделать, это выслушать вас.

— Клянусь всеми святыми, вы можете вывести из терпения любого! — взорвался Джеми.

— Что я такого сказала?..

— Никогда не говорите со мной снисходительным тоном, Шиина Мак-Эвен. Я могу вынести ваш страх, ваш гнев и ваше презрение, но не потерплю, чтобы меня держали за дурака!

Глаза Шиины сверкнули.

— Вам, похоже, невозможно угодить, не так ли?

— Я бы предпочел хоть немножко откровенности с вашей стороны.

У нее даже рот открылся от возмущения.

— Но я была с вами откровенна, и за это вы меня назвали жестокой!

— Да, я назвал, и вы ею были. — И вдруг, к удивлению Шиины, он усмехнулся. — Мне нравится ваша дерзость. Никогда не бойтесь проявлять ее передо мной.

— О, вы просто невыносимы!

— Не более чем вы сами, моя дорогая, — парировал он, и Шиина улыбнулась. Она бы, без сомнения, могла полюбить его, если бы это был не Мак-Киннон, да еще тот самый лэрд Мак-Киннон.