Блейз Уиндхем - Смолл Бертрис

Но Энтони Уиндхем вовсе не испытывал радости, и собственное раздражение озадачивало его. Какое ему, черт побери, дело, что дядя и его молодая жена влюблены друг в друга и явно стараются произвести на свет наследника Лэнгфорда? Он ведь никогда не претендовал на владения Эдмунда, считая, что наследник рано или поздно появится.

Он был разочарован не меньше Эдмунда и Кэтрин, видя что их надежды рушатся раз за разом. Второй брак Эдмунда, казалось бы, порадовал его, хотя втайне он был не согласен с выбором дяди — владелец Лэнгфорда мог стать мужем богатой наследницы, а не нищей девчонки, беднее которой не сыскать во всей Англии и рекомендовать которую могла лишь ее плодовитая матушка.

Однажды поздно утром, подъехав к конюшням в Риверс-Эдже, он обнаружил их опустевшими — несомненно, все конюхи отправились выгуливать лошадей. Спешившись, Энтони отвел своего усталого жеребца в конюшню, дождался, когда тот отдохнет, а затем привязал в пустом деннике.

Засыпая меру зерна в кормушку, он услышал слабый женский смех из глубины строения. Любопытствуя, он бесшумно направился на звук, надеясь застать слуг, которые развлекались, в то время как им следовало работать. Возможно, ему удастся заставить плутовку как следует расплатиться за молчание. Хитро усмехаясь, он крался по конюшне к тому углу, откуда уже отчетливо доносились звуки любовного поединка. Может быть, ему попадется крестьянская девушка с внушительной грудью — из тех, что так легко приносят охапки поленьев для камина. Энтони лихорадочно облизнул губы и заглянул за угол.

К его величайшему изумлению, он увидел отнюдь не пару нерадивых слуг, а собственного дядю, распростертого над полураздетым телом жены и яростно вонзающегося в нее. На миг Энтони застыл, как пораженный молнией, уставившись на ожившую эротическую гравюру. Для такой миниатюрной женщины у Блейз оказались длинные стройные ноги, на ней были черные чулки с подвязками чуть ниже верха ее белоснежных бедер. Ее юбки взбились выше талии, лиф был расстегнут, обнажая две упругие кремовые грудки, увенчанные спелыми вишнями сосков. Она закрыла глаза, и ее веки казались голубоватыми.

Ее голова запрокинулась, с губ срывались стоны наслаждения, а медовые волосы разметались по плечам. Эдмунд в экстазе тоже не сдерживал стонов.

— О дорогой, да! Да! — выкрикивала Блейз.

Возбужденный звуками их голосов, Энтони вдруг опомнился и, крадучись, выскользнул из конюшни. На кратчайший миг он вообразил себя на месте Эдмунда, представляя, каково было бы вонзаться в глубины нежного тела Блейз.

На долю секунды он позавидовал Эдмунду — настолько, что даже пожелал стащить его с извивающейся женщины и занять его место. И вместе с этой мыслью пришло ужасающее просветление: он желал жену собственного дяди! Он мечтал обладать Блейз!

Энтони Уиндхем в гневе закрыл глаза. Неужели он влюблен в Блейз?! Или просто постыдная откровенность этой сцены пробудила в нем похоть?! В чем тут дело, он не знал.

«Просто мне давно пора обзавестись женой, — с отчаянием думал он. — Если я не найду невесту и не создам свою семью, мне никогда не видать счастья». В глубоком раздумье он вошел в дом.

— Милорд и миледи на прогулке, — доложил дворецкий. — Они вскоре должны вернуться, мастер Энтони. Не желаете ли дождаться их?

Он бездумно кивнул и направился в библиотеку, где в камине ярко пылали яблоневые дрова. Бросившись в кресло, он принял кубок рейнского из рук лакея и отпустил его, прежде чем погрузиться в размышления. Черт побери, как она прелестна! Так чертовски прелестна! Даже сейчас воспоминания заставляли его вздрагивать от вожделения, и одновременно Энтони сгорал от стыда. Блейз — достойная уважения женщина, никогда и ничем не поощрявшая его. Она влюблена в своего мужа, который приходится ему, Энтони, не только дядей, но и лучшим другом.

Какое он имеет право претендовать на жену лучшего друга?

Одна эта мысль вызывала у Энтони тошноту.

Внезапно он встал. Он должен уехать, и как можно скорее, пока они не узнали о том, что он здесь. Разве мог он сейчас встретиться с ними лицом к лицу после того, что увидел в этой полутемной конюшне? Но прежде чем Энтони сумел сдержаться, на него вновь нахлынули воспоминания. Солнце вливалось в конюшню сквозь узкое окно, пылинки танцевали в его луче, золотистое пятно падало на обнаженное колено Блейз, выставившееся из соломы, на которой она лежала. Шорох соломы, стоны наслаждения Эдмунда, страстные вскрики, вырывающиеся у Блейз…