Любимая жена - Сэндс Линси

Тогда Эвелин посмотрела в сторону леса и увидела тропу на противоположной стороне лагеря. Видимо, это и была дорога к реке. Она еще раз в нерешительности взглянула на тела, лежавшие вокруг костра.

Вчера ночью, выбравшись в лес, она столкнулась с небольшими трудностями, но это было в полной темноте. Сейчас гораздо светлее, подумала Эвелин, и все должно получиться. Но как же приказ мужа не уходить никуда без его ведома?..

Эвелин принялась размышлять над последствиями неповиновения супругу, но организм настойчиво напоминал о себе.

Бормоча ругательства, Эвелин вышла из палатки и, крадучись, направилась к тропе. Пройдя по ней несколько футов, она вышла на маленькую поляну и растерянно огляделась. Реки нигде не было видно, однако дорога здесь не заканчивалась. Пожав плечами, Эвелин пошла дальше, но тропа лишь сужалась и в конце концов совсем пропала.

После недолгих раздумий она, не сходя с места, справила нужду, затем пошла обратно. Дойдя до полянки, попавшейся ей ранее на пути, Эвелин остановилась на распутье – перед ней лежали две дороги. Но она не помнила, по какой из них пришла сюда. Более того, они лежали довольно близко друг к другу, поэтому принять решение было трудно. Выбрав все-таки правую, Эвелин пошла, рассуждая так, что если это неверный путь, то она просто через несколько минут вернется и пойдет по левой. Позднее она действительно повернула, но шла почему-то очень долго, прежде чем вышла на поляну… которая оказалась уже меньше той, что была в начале.

Внушая себе, что это лишь игра воображения, Эвелин пошла по левой тропе и… через десять минут наконец признала, что заблудилась. Вдобавок солнце уже поднялось высоко – значит, ей не удастся проскользнуть в палатку незамеченной.

Эвелин уже готова была сесть и хорошенько выплакаться, согласившись с тем, что эта свадьба проклята. Однако судьбы она не очень боялась и считала ее совсем глупой, раз та бросается знаками не до женитьбы, а после.

Смахнув несвоевременные слезы, Эвелин глубоко вдохнула, оглядела поляну и, выбрав тропу наугад, решила снова попытать счастья.

Не успела она пройти и ста футов, как вдруг натолкнулась на кого-то. Радость от встречи с другим человеком длилась недолго – пока Эвелин не поняла, кого она толкнула и чем он в этот момент занимался. Мужчиной, выругавшимся за то, что его прервали, оказался лорд Джервилл.

– О… – Мигом отскочив, Эвелин попятилась, стремясь скорее оставить его в одиночестве. Однако далеко она не ушла – достаточно было вспомнить, что лорд Джервилл – ее единственный шанс вернуться в лагерь сейчас, а не к закату. Пока Эвелин собиралась с мыслями, лорд Джервилл уже закончил свои дела и подошел к ней.

– Извини, если напугал тебя, девочка, – пробасил он. – Мне казалось, что только я уже поднялся. Иначе отошел бы подальше от лагеря.

Проплутав около получаса, Эвелин с трудом представляла, в какую же глушь он собирался забраться. Говорить она ничего не стала, а только улыбнулась, надеясь, что тени от деревьев достаточно скрывали ее побагровевшее от стыда лицо.

– То есть мой муж еще спит? – спросила она в отчаянии, последовав за ним.

– Спал, когда я вышел из лагеря, но… – Они оба услышали, как кто-то торопливо пробирается между деревьями. Покачав головой, лорд Джервилл закончил: – Но полагаю, что это он идет.

– Эвелин! – Пэн появился прямо перед ними на тропе и замер на месте. – Вот ты где! Я боялся, что ты заблудилась. Разве я не говорил тебе, что нельзя ходить одной?

– Я… – заговорила Эвелин, но умолкла, как только Пэн схватил ее за руку и потащил за собой.

Они прошли примерно десять шагов и оказались на поляне.

– Но я же была совсем недалеко от лагеря, – сказала она, поражаясь обретенному дару речи.

– То есть ты действительно заблудилась, – обвинительным тоном прервал ее Пэн. Эвелин состроила гримаску – в следующий раз она обязательно должна подумать, прежде чем говорить.

– Ну… да, немножко, – призналась она. – Но потом я встретила вашего отца, и все уладилось. Кроме того, я же не ходила к реке, а всего лишь хотела… э-э… сделать другие вещи… очень важные и срочные, а вы меня вчера так и не проводили, когда мы остановились на ночлег.

– Ты не просила меня об этом, – отрезал Пэн, явно раздражаясь от ее обвинения. – И я знаю, что ты не ходила к реке. Ее здесь просто-напросто нет.

– Как это? – удивленно спросила Эвелин. – А как же мы будем сегодня мыться?