Констанция. Книга вторая - Бенцони Жюльетта

— Какая мерзость! — в сердцах произнесла Констанция.

— Да, а каково было мне! Я думала сперва, что это кот, ведь втемноте не разберешь — пушистое и теплое. И только потом я вспомнила: откуда взяться коту в спальне? Я закричала и разбудилавсех. Это и впрямь была крыса, она сидела у меня на кровати и, сложив на груди лапки, смотрела на меня. А потом убежала, и я еебольше не видела, наверное, крысу напугал мой крик.

Констанция уже начинала скучать в обществе Колетты, ведь вместо рассказа о придворной жизни ей приходилось слушать о какой-то крысе, забравшейся на кровать воспитанницы пансиона.

«Уж лучше бы я осталась в гостиной, — подумала Констанция, — там узнала бы что-то новое».

А Колетта тем временем испытывала прилив нежных чувств к Констанции.

— Говорят, вы умеете стрелять? — с восхищением спросила девочка, опасливо косясь на свою спутницу.

— В этом нет ничего сложного, это не труднее, чем продевать нитку в иголку.

— А я бы умерла от страха, — призналась девочка, — если бы меня окружили в доме бандиты.

«Да кому ты нужна такая?»— подумала Констанция, но вслух сказала:

— Я тоже страшно боялась, ведь они могли в любой момент ворваться в дом!

Но потом, спохватившись, спросила:

— А кто тебе рассказывал об этом?

— Моя мать.

— А ей кто рассказал об этом, не знаешь?

— Графиня Аламбер, наверное.

И Констанция принялась по крупицам выпытывать у Колетты то, что ей известно о ее прошлой жизни. Оказалось, история Констанцииобросла такими душещипательными подробностями, что и впрямь превратилась в легенду. Девочка рассказывала и рассказывала, присовокупляя все новые и новые детали. Но и без них Констанция без труда разобралась бы, кто же постарался рассказать о трагической вражде между Реньярами и Абинье этой не очень-то смышленной девочке.

«Конечно же, это графиня Аламбер, — в душе обозлилась на нее Констанция. — Если же и баронесса, пересказывая при дворе о том, что случилось со мной, добавит от себя несколько деталей, то я в конце концов, сама не узнаю, о ком говорят — обо мне или о ком-то другом».

Самое печальное, что в рассказе Колетты Виктор Реньяр выглядел не отъявленным мерзавцем, наделенным лишь крупицей жалости, а эдаким благородным злодеем, лишившимся земли и имения, пожертвовав ими для того, чтобы поквитаться с заклятым врагом своего отца.

И Констанция, чтобы как-то остановить девочку, дать ей разобраться во всем, сказала:

— А ты можешь представить себе, дорогая, что человек, называвший себя моим кузеном, Виктор Реньяр, убил собственного отца лишь потому, что он благословил мой предстоящий брак?

Но к удивлению Констанции девочка сказала:

— В Париже случается и не такое. Здесь бывает, родители убивают детей…

Наверное, последняя мысль прочнее всего и засела в несмышленной головке Колетты и ее собственная мать казалась ей чудовищем, способным задушить собственную дочь.

— А что бы ты сделала на моем месте? — спросила Констанция.

Девочка не долго думала.

— Мне бы пришлось выйти замуж за Виктора. Констанция в очередной раз удивилась наивности своей юной родственницы, ей бы даже не пришло в голову обдумать план сопротивления. «Пришлось бы»— вот и все, на что она была способна.

— А если бы он схватил тебя и потащил, а у тебя в руках был нож, ты бы смогла ударить?

— Нет, что вы, — испугалась Колетта, — я даже муху не могу убить, правда, один раз… — она растерянно улыбнулась, — я убила муху, а потом долго плакала.

— Почему? — Констанция обняла девочку за плечи.

— Потому что она тоже живая, а я убила ее просто так. Она жедаже не мешала мне.

— Ты странный человек, — подытожила Констанция, не находя более объемлющего определения.

— Я сама знаю об этом.

Девочка подошла к старому каштану и погладила его ствол так, как будто тот был человеком и мог что-то почувствовать от ее прикосновения.

— Тебе не холодно? — осведомилась Констанция. У Колетты уже посинели губы и зубы едва не стучали.

— Да, я думаю, стоит вернуться в дом, если вы, конечно, не против.

Констанция хоть и тоже замерзла, но не показывала этого, нельзя же, в самом деле, накинуть теплую шаль поверх такого платья.

Когда Констанция и Колетта вернулись в гостиную, то на маленьком столике между беседующими женщинами стояло четыре чашечки горячего шоколада.

Колетта с холода сразу же схватила в руки чашку и вскрикнула. Та была слишком горячей и девочка обожглась. Тонкая фарфоровая чашка полетела на пол, а горячий шоколад выплеснулся на подол платья Констанции.