Мелодия сердца - Картленд Барбара

Илука снова увидела мужчин в большой столовой с золотистым и серебряным орнаментом и вообразила, как они рассказывают, собравшись в клубе, о развлечении, устроенном графом Лэвенхэмом после скачек. Она сцепила пальцы и спросила:

— Но что… мне теперь делать? Что я могу сделать?

— Только надеяться, что джентльмены, присутствовавшие тогда, более увлечены скачками, чем балами. И вы с ними не встретитесь в модных залах Лондона.

Илука облегченно вздохнула:

— И почему я не подумалаобэтом раньше?

— К сожалению, никто из нас не в силах повернуть время вспять, — сказал он насмешливо. — Поскольку вам все равно не избежать сплетен, оставьте все как есть, забудьте о случившемся и наслаждайтесь сезоном в Лондоне.

— А вы… забудете, что встречались со мной раньше? — спросила Илука.

— Ну, я не буду по крайней мере говорить об этом, — пообещал он.

— А вдруг кто-то из друзей спросит, как ему найти мисс Гэнимед? Граф насмешливо скривил губы:

— Я отправлю его к мадам Вестрис, которая сейчас уже наверняка знает о случившемся с ее дублершей.

Илука помолчала и сказала:

— Спасибо, что вы так добры ко мне. Я думала, что вы сердитесь, и даже очень.

— Я поразился, увидев вас. Я и подумать не мог, что отыщу в Букингемском дворце танцовщицу и певицу, которую нанял развлечь гостей.

— Вы так странно говорите, — печально сказала Илука.

— И могу добавить: наконец-то мои поиски закончились.

Илука застыла. Потом повернулась к графу Лэвенхэму.

— Вы искали меня? — изумилась девушка.

— Я был очень смущен всем случившимся и не мог поверить, что вы улизнете, не простившись и не сказав, куда вы направляетесь.

— А могла ли я… поступить иначе?

— Ну, в тех обстоятельствах, я думаю, вы поступили разумно. Хотя не могу понять, почему вы оставили дом столь невежливо.

По тону графа Илука поняла: этот мужчина не привык, чтобы ему отказывали. Видимо, женщины всегда с радостью принимали его покровительство.

В голове ее мелькнула мысль: странно, зачем она была ему нужна, ведь у него связь с актрисой.

Но Илука понимала: об этом спрашивать нельзя.

— Я думаю, глупо с моей стороны было надеяться, что я никогда… больше не увижу вас.

— По-моему, это вас не беспокоило. А я боялся, как бы вы снова не попали в какую-нибудь неловкую ситуацию.

— И вы… хотели помочь мне…

— Да, хотел.

— Очень мило с вашей стороны, но теперь вы знаете, что я не нуждаюсь в вашей помощи.

— Да, я знаю, ваш отчим очень богатый человек, — насмешливо сказал граф.

Сердце Илуки сжималось — от него ей нужна не помощь, а то, о чем он никогда не узнает, и то; чего он никогда не поймет.

А что бы он подумал, если бы она попросила его поцеловать ее еще раз, сейчас, когда он уже знает, кто она на самом деле?

Но вместо этого Илука тихо сказала:

— Теперь… я уже никогда не увижу Аполло… и других ваших лошадей.

Граф молчал, а она спрашивала себя: не слишком ли далеко зашла, напрашиваясь на приглашение?

— Это можно устроить, когда я вернусь домой. Я приглашу вашу мать и отчима, и, конечно, вас, к себе на ужин в один из вечеров.

Еще шанс увидеть его — и сердце Илуки снова подпрыгнуло.

— Вы это сделаете?

— Я думаю, у вас найдется свободный от приглашений вечер?

— Да, конечно.

Илука принялась судорожно вспоминать:

— Сегодня мы ужинаем в Девоншир-Хаусе.

— Я туда тоже приглашен, — заметил граф, — вот и хорошая возможность поговорить с вашим отчимом и предложить приехать ко мне в гости.

— У нас свободен следующий вечер. Я знаю, у мамы в дневнике ничего не записано на среду.

— Я запомню. — Он поднялся. — Время бежит, нехорошо, если о вас станут сплетничать, поэтому предлагаю вам поехать через Роу, а я отправлюсь в противоположную сторону.

Он говорил очень официальным тоном, и Илука почувствовала: ее сердце оборвалось. Хотя граф пообещал пригласить их на ужин, а вдруг он передумает?

Но она увидит его в Девоншир-Хаусе, теперь ей есть чего ждать!

Они молча шли вдоль озера. Затем, остановившись возле лошадей, граф сказал:

— Наслаждайтесь, Илука, в обществе весело только в молодости, оно становится невыносимо скучным для людей разочарованных.

— Это вы о себе?

— Я говорю о вас. Юные леди не должны слишком глубоко вникать в то, что их не касается.

Его слова она восприняла как укор и, покраснев, сказала:

— Мне не следовало задавать вопрос, но, как вы уже однажды заметили, я веду себя неподобающим образом для молодой девушки.