Из знатного рода - Новак Бренда

– Делай то, что считаешь жизненно необходимым, Нанчу. Я сейчас поднимусь.

Нанчу поклонился и вышел. Александра словно воочию увидела лицо юноши, которого привезли с «Восточного горизонта». Потерять руку в бою было почетно, но очень тяжело, а ведь маркиз станет инвалидом по вине Натаниэля!

Натаниэль почистил зубы и натянул рубашку.

– Ты хочешь что-нибудь сказать или тебя просто интересует моя одежда? – ядовито осведомился он, поймав на себе взгляд Александры.

Он прикрепил к поясу пистолет, а в сапог сунул нож – ритуал, который он проделывал каждое утро.

– Трентон сообщил мне, кто такой Джейк, – сказала она, игнорируя сарказм в его голосе. – Ты ведь понимаешь, что теперь герцог будет сражаться с тобой не на жизнь, а на смерть.

– Я думаю, надо определить, какая роль тебе больше по вкусу, – Натаниэль отвесил ей шутливый поклон, – леди Анны или ничем со мной не связанной швеи из Манчестера. В любом случае ни одна из них не предполагает роли советчицы.

Александра поморщилась. Последние два дня после их поцелуя она видела его всего несколько раз. Похоже, Натаниэль сознательно держался подальше от нее.

– Я не просила, чтобы меня тащили сюда, – буркнула Александра. – Но кто-то ведь должен привести тебя в чувство. Не все проблемы можно решить с помощью ножа.

– Теперь ты еще и философствуешь.

– Я считаю, что нужно думать, прежде чем предпринимать какие-нибудь шаги.

– Тогда ты должна знать, когда лучше придержать свое мнение при себе. – С этими словами Натаниэль быстро вышел из каюты, оставив Александру гадать, почему ее так волнует, убьет его герцог или нет.

Судя по выражению лица Натаниэля, его очень беспокоила рука его сводного брата, но он, кажется, боялся сознаться в этом открыто. А ей были ненавистны его властные манеры, его цинизм, его буйный характер, его... Александра немного подумала. Что еще она ненавидит в капитане пиратов? Она ненавидит риск, которому он себя подвергает, ненавидит его врагов. Ненавидит его страдания, когда он был ребенком. Но больше всего ей ненавистна мысль, что скоро они расстанутся навсегда.

Натаниэль вздрогнул при виде хирургических инструментов.

Несмотря на глубочайшие познания Нанчу в медицине, ампутация руки – это тяжелая операция, тем более в походных условиях. И он будет делать это, как и другие врачи, – просто даст больному немного рома и прикажет стиснуть зубами веревку.

– Ты уверен, что нет иного выхода? – спросил Натаниэль, когда Тини, Трентон, Гарт и Джон начали привязывать веревками к столу отчаянно сопротивляющегося маркиза Клифтона.

Вместо ответа Нанчу снял повязку с руки юного аристократа, и Натаниэль увидел явные признаки начавшейся гангрены.

– Нет! Нет! Пожалуйста! – Изловчившись, маркиз Клифтон лягнул Джона, и тот упал. Однако на его место тут же пришел Натаниэль. – Ты делаешь это специально! – прорычал маркиз. – Хочешь, чтобы я был похож на тебя?

Натаниэль молча смотрел на сводного брата. Вместо ожидаемой ненависти его сердце наполнила грусть. Мальчишка думает, что он все делает нарочно, но он ошибается. Кем бы ни был этот юноша, сейчас Натаниэль видел в нем лишь человека, которому отрежут руку, а уж он-то знал, каково жить с увечьем.

– Нанчу, есть хотя бы малейший шанс? – спросил Натаниэль, с надеждой глядя на врача.

– К сожалению, уже поздно.

Убедившись, что больной надежно привязан, Нанчу дал знак всем отойти, попросив Тини подержать руку юного маркиза, но Натаниэль вызвался сам сделать это.

– Все могут идти, – сказал он. Тини, Гарт и Джон поспешно ушли.

– Разреши мне заняться этим делом? – попросил Трентон, задержавшись у двери.

Натаниэль покачал головой, не в силах внятно объяснить, почему он решил присутствовать при ампутации. Отступить сейчас – означало для него признаться в трусости. Взявшись за руку юноши, он попытался отвлечься и представил себе Александру в тот момент, когда он целовал ее, представил, как она нежно ласкает его, целует...

Маркиз издал отчаянный крик, и видения Натаниэля моментально рассеялись. Нанчу сделал разрез в нескольких дюймах над раной и начал пилить кость. Через несколько минут операция закончилась.

Натаниэль стоял, отвернувшись, чувствуя, как к горлу подкатывает желчь.

Тишина. Юный маркиз потерял сознание, но его крики по-прежнему звучали в ушах Натаниэля.

– Ты в порядке? – с сочувствием спросил Трентон.

– Да. Думаю, что теперь Нанчу справится сам. Пойдем отсюда.