Цветок Запада - Беверли Джо

— Я не знаю, — прошептала Имоджин.

* * *

Внизу в зале Ренальд и Фицроджер играли в шахматы. До них время от времени доносились громкие возгласы священника.

— Что, ты позволяешь ему разглагольствовать перед ней всю ночь? — спросил Ренальд.

— Она потребовала, чтобы его вернули назад, — сказал Фицроджер, делая ход слоном. — Может, в следующий раз она не будет такой настырной!

— Весьма разумно. Но он, наверно, сейчас принуждает ее отказаться от брака, а вы еще пока не подписали и не скрепили печатью контракт. Я бы не стал оставлять ее наедине с этим фанатиком, — продолжал настаивать Ренальд.

— Священник не отговорит ее от замужества, — сказал Фицроджер, вращая двумя пальцами серебряную пешку. — Цветок Запада получит все, что только пожелает. Включая и меня. Если я ее правильно понимаю, она станет соблюдать все пункты контракта до последней точки. Тебе неинтересно играть со мной?

Ренальд все понял и переменил тему разговора.

* * *

В комнате Имоджин отец Фульфган уселся на ее постели таким образом, что, хотя она и сильно прижалась спиной к стене, ее лицо оказалось в нескольких дюймах от его пронзительных глаз. От него сильно воняло, но ей приходилось мириться с этим — отец Фульфган умерщвлял плоть не только голодом и истязаниями, но и грязью!

— Дитя мое, хорошо, что ты не знаешь, что такое вожделение!

Проблема была не в этом. Имоджин хотела бы рассказать отцу Фульфгану, что она видела похоть в самом гнусном ее проявлении…

— Но.., но как я могу избежать этого, святой отец, если мне неизвестно, что это такое? — прошептала она.

Преподобный положил свою изуродованную ладонь на ее небольшую ручку.

— Дочь моя во Христе, самый лучший путь — это безбрачие.

— Но я ведь выхожу замуж.

— Были супружеские пары, которые жили чистой жизнью. Святой Эдуард, король Англии, тому было лет пятьдесят, взял себе жену, но держался подальше от всяческой грязи.

Имоджин вспомнила нелестные замечания отца в адрес короля Эдуарда. Его брак оставил Англию без законного наследника, и после этого начались распри с Нормандией.

— Я.., я думаю, что Фицроджер непременно захочет иметь детей, святой отец.

— Тогда пусть он их получает так, как получился он сам, — отрезал Фульфган. — Пусть он зачинает их с женщинами, которые уже вступили на тропу, ведущую в ад.

— Я считаю, что моя обязанность жены — рожать детей моему лорду.

Имоджин подумала, что она этого желает, даже если ей придется испытать кошмарную боль!

Отец Фульфган вздохнул и закатил глаза.

— Слишком у малого количества смертных хватает духовных сил для целомудренного брака, — согласился он с Имоджин.

Она посмотрела на него.

— Отец, как же мне исполнять супружеские обязанности и рожать детей, но вместе с тем избегать вожделения?

Отец Фульфган сморщился гак, как будто откусил от кислого яблока.

— Все очень просто, дитя мое, ты не должна получать удовольствия в постели и не должна делать те вещи, которые доставили бы тебе удовольствие. Всегда помни, что твоя грязная плоть является врагом чистого духа. Отрицай удовольствия плоти. Умерщвляй плоть! Если твоей плоти приятно, знай, что ты грешишь!

— Отрицать удовольствие? — непонимающе переспросила Имоджин.

Фульфган потрепал ее по щечке изуродованной рукой.

— Дитя мое, твое изумление показывает твою чистоту. Я уже говорил тебе в прошлом, чего ты должна избегать, чтобы не быть проклятой.

Имоджин опустила голову вниз, ей хотелось, чтобы у нее не пылало так лицо…

Фульфган снова вздохнул.

— Я мараю твою невинность, разговаривая с тобой о подобных вещах, и боюсь, что мне придется просветить тебя еще немного. Дорога обязанностей часто вымощена огненными ямами соблазна. Я тебе расскажу о других страшных грехах, которыми может тебя искушать дьявол…

* * *

Имоджин почти не спала той ночью, вспоминая странные вещи, о которых говорил отец Фульфган. Она никогда не слышала ничего подобного, он никогда так долго не рассуждал о похоти.

Похоть не только могла привести в ад, но и отразиться на потомстве и помешать делам семьи. Как сказал преподобный Фульфган, мужчины не могут сопротивляться похоти, а женщины не должны вводить их в искушение.

Имоджин не знала, радоваться или печалиться утреннему солнцу. Она начала день с молитвы и поста, как предписал ей священник. Марта протестовала, говоря, что Имоджин понадобятся силы. Но легкомысленные слова Марты только укрепили решимость. Она должна укрепить свои духовные силы, а не физические.