Возвращение магии - Клейпас Лиза

- И ведьму это не испугало? – спрашивала Алина, зная, каким грозным может быть их старший брат.

- Вовсе нет. Она сказала ему, что если он не пустит ее в твою комнату, она наложит на него заклятье.

В ответ Алина улыбнулась. – Маркус не верит в магию или чары – он чересчур практичен.

- Да, но в конце концов, он – мужчина. И похоже, что она угрожала использовать заклинание, которое отберет его… его… - Ливия стала задыхаться от смеха. - Его мужскую силу, - смогла выдохнуть она наконец. – Одной только мысли об этом хватило, чтобы Маркус побледнел, и после горячего спора сказал ведьме, что в ее распоряжении ровно час в твоей комнате, и он будет следить за ней все это время.

Ливия описала последовавшую за этим сцену, голубые свечи… круг, нарисованный вокруг ее кровати испачканной в саже палкой… запах благовоний, окутавший воздух едкой дымкой, пока ведьма проводила свои ритуалы.

Ко всеобщему изумлению, Алина пережила ночь. Когда смоченные в отваре из трав простыни, которыми накрыли ее ноги, сняли утром, раны ее больше не гноились, но были чистыми и начали заживать. К несчастью, удивительные способности ведьмы не смогли предотвратить образования глубоких, вздувшихся, красных рубцов, которые начинались от лодыжек Алины и тянулись до самых бедер. Ноги ее были уродливы… не существовало другого слова, чтобы их описать. Ступни, во время несчастного случая обутые в кожаные туфельки, благополучно избежали большей части повреждений. Однако, в местах где кожа сильно пострадала, сеть шрамов туго натянула края оставшейся кожи, отразившись на движениях мышц и суставов под ней. Иногда ходьба становилась затруднительной и даже причиняла боль, в дни, когда она доводила себя до крайности. Она принимала ежевечерние ванны с добавлением травяных масел, чтобы смягчить шрамы, и легко массировала ноги, чтобы оставаться по возможности гибкой.

- Что, если вы расскажете Маккенне о своих ногах? – спросила миссис Фэйрклоз, надевая на Алину белую, тонкую ночную рубашку. – Какой, по-вашему, будет его реакция?

Одеяние накрыло ее, скрывая несочетаемую разницу между стройным телом с чистой, белой кожей и обезображенными ногами.

- Маккенна не терпит слабости в любом виде, - сказала Алина, добравшись до кресла и тяжело упав в него. – Он станет жалеть меня, а это чувство так близко к презрению, что мне тошно даже думать об этом.

- Вы не можете быть в этом уверены.

- Хотите сказать, что Маккенна не сочтет эти рубцы отвратительными? – спросила Алина, слегка вздрагивая, когда экономка стала натирать ее ноги травяной мазью, которая успокаивала зудящую паутину шрамов. Никому другому, даже Ливии, не позволялось прикасаться к ней таким образом. – Вам известно, что сочтет. Любой так посчитает.

- Алина, - донесся с кровати голос младшей сестры, - если кто-то любит тебя, он не станет судить тебя по внешнему виду.

- Это все здорово для сказки, - сказал Алина. – Но я больше в них не верю.

В неловкой тишине, охватившей комнату, Ливия соскользнула с кровати и подошла к туалетному столику, стоящему перед квадратным зеркалом в стиле времен королевы Анны. Она подняла щетку и пригладила кончики своей косы, попытавшись сменить тему разговора. – Вы обе ни за что не догадаетесь, что случилось со мной вечером. Я вышла в сад подышать свежим воздухом и оказалась у фонтана с русалкой… ты помнишь, это там, где слышно музыку из бального зала.

- Тебе следовало бы быть внутри и танцевать, - отозвалась Алина, но Ливия махнула рукой, чтобы та помолчала.

- Нет, нет, это было гораздо лучше чего угодно, что могло произойти на балу. Я пила вино из бокала и, пошатываясь, танцевала словно слабоумная балерина, как вдруг увидела, что рядом кто-то стоит и наблюдает за мной.

Алина рассмеялась, история отвлекла ее. – Я бы закричала.

- Я чуть не закричала.

- Это был мужчина или женщина? – спросила миссис Фэйрклоз.

- Мужчина. – Ливия повернулась на стуле перед столиком и широко улыбнулась им обеим. – Высокий и возмутительно красивый, с чудесными, золотистыми волосами. И прежде чем мы даже успели представиться, он обнял меня и мы стали танцевать.

- Не может быть, - воскликнула Алина в изумленном восторге.

Ливия в волнении обхватила себя руками. – Может! И моим партнером по вальсу оказался не кто иной, как мистер Шоу, самый приятный джентльмен из всех, кого я встречала. О, я уверена, что он ужасный повеса… но какой это был танец!