Невеста разбойника - Картленд Барбара

Ей захотелось немного отдохнуть, и она вернулась к себе. Но сначала прошлась по этажу, на котором находилась ее спальня.

Оказалось, что из ее спальни, где стояла огромная кровать с балдахином, украшенная золотыми купидонами, есть выход еще в одну гостиную.

В центре ее на столе стояла огромная ваза с цветами; их аромат наполнял комнату, побеждая запах старости н сырости, который обычно присутствует в запустелых зданиях.

Картины и зеркала, в которых отражалось солнце, были вправлены в искусно выполненные золоченые рамы.

Здесь находилась на удивление красивая мебель и книги, собранные многими поколениями; ковры из белого меха, раскрашенные умелыми руками деревенских мастериц.

Илена прошла через гостиную к двери на противоположной стене, почти уверенная, что за ней находится спальня Владиласа.

И не ошиблась.

Она увидела огромную кровать, украшенную и позолоченную так же, как и ее, но не со светлым, а темным балдахином; бордовые шторы, темную мебель, меч и щит с гербом государства над кроватью.

Это была явно мужская комната, но и она обладала неким магнетизмом, который ощущался в каждом помещении замка.

И снова цветы — они делали комнату живой и одушевленной, будто она и не пустовала целых тридцать лет.

Внезапно Илена почувствовала неловкость — она без разрешения ворвалась в личную жизнь мужа — и поспешила выйти из комнаты.

Прошла к себе и прилегла на кровать.

Она собиралась лишь немного отдохнуть, но, когда проснулась, солнце уже скрылось за горами, а внизу, в долине, возле палаток горели костры.

Люди, приехавшие в Миспу, наверное, были заняты приготовлением ужина.

Даже с такого отдаления Илена услышала звуки скрипки и поняла — в долине есть и цыгане.

Ей вдруг захотелось присоединиться к ним, послушать цыганскую музыку, посмотреть на их дикие танцы.

Однако мысль, что она теперь княгиня, которой не позволительны подобные выходки, остановила и напугала ее.

Она пыталась убедить себя, что слишком преувеличивает собственную роль, но все же рассудила здраво: если никто не удивится присутствию князя на площадке с цыганами, то вряд ли кто-нибудь ожидает подобного от нее.

«Меня лишают всех радостей», — с горечью подумала Илена.

Ей захотелось плакать от такой несправедливости.

Но она превозмогла слезы и, гордо подняв подбородок, сказала вслух:

— Я буду делать все что захочу, и никто не сможет остановить меня!

Однако в этих словах не было уверенности — мешала боязнь навлечь гнев Владиласа, повторения того злополучного эпизода с брюками, которые он запретил ей надевать.

Илена стояла у окна, с тоской вглядываясь в темноту и огни у палаток.

В ней закипала злость, и, не сдержавшись, она топнула ногой.

— И почему я не вышла замуж за Томилава, когда была такая возможность?

Но она вспомнила, как быстро ретировался Томилав, завидев Владиласа; он даже не попрощался с ней.

— Он испугался! — презрительно прошептала она.

Илена никогда не смогла бы уважать его и уж тем более быть женой человека с заячьей душой.

Грета вбежала в комнату и тотчас защебетала:

— О ваша светлость, вы проснулись! Я приготовлю для вас ванну. Надеюсь, его светлость скоро вернется.

— А он еще не вернулся?

— Нет, ваша светлость. Он работает там, в долине. Я слышала, он все время шутит, и все смеются. Они говорят, что никогда не встречали такого парня, который мог бы заставить всех так смеяться.

— А что там делает его светлость? — как бы между прочим произнесла Илена.

Ей не хотелось показаться слишком любопытной, но она не смогла удержаться от вопроса.

— Они говорят, что его светлость успевает повсюду, он и там, и здесь, и везде! Цыгане поют и танцуют, а дети купаются в реке. Все похоже на прекрасный пикник.

В голосе Греты слышалось сожаление, что она не присутствует на этом празднике жизни.

Илена и сама мечтала там оказаться.

Но когда Владилас уезжал из замка, он не просил ее присоединиться к нему.

В эту минуту в ее сознании возник образ Телии.

Она вспомнила красивое лицо и выражение глаз гречанки, когда она смотрела на Владиласа.

Чувствуя, как защемило сердце от какой-то непонятной, острой боли, Илена с усилием избавилась от этой мысли и зло бросила:

— Поспеши с ванной, Грета! Не злоупотребляй моим временем, разнося сплетни. Больше не делай этого!