Алая роза Анжу - Холт Виктория

– Маргариту мы и так уже заполучили. Цена мира – Мэн.

Оба немного помолчали, потом Глостер заметил:

– Наша маленькая королева явно неравнодушна к Саффолку.

– Еще бы, ведь это он устроил ее брак.

– Я хочу сказать, что она явно отличает Саффолка по-особенному.

– Как и его жену.

– Но Саффолка – в первую очередь.

– Уж не хотите ли вы сказать…

– А что здесь такого? Королева юна и похотлива, а Генрих вряд ли способен быть хорошим мужем. – Нет, это невозможно. Саффолк предан своей жене, а она – лучшая подруга королевы.

– Какое все это имеет значение. Близость Маргариты с Саффолком слишком подозрительна.

– Но он уже в летах.

– Девчонкам нравятся зрелые мужчины, особенно, если муж – зеленый юнец.

– Короля зеленым юнцом уже не назовешь.

– Держится он именно так.

– Нет, я в это не верю.

– Как же объяснить близость королевы с Саффолком?

– Он привез ее в Англию, устроил брак, он первый англичанин, который отнесся к ней по-доброму… Он и еще кардинал. Ведь кардинала она тоже любит.

– А я уверен, что между Саффолком и Маргаритой существует связь.

Йорк нетерпеливо пожал плечами. Глостер слишком безрассуден, подумал он, вечно ввязывается во всякие авантюры. Вот и сейчас увлекся какими-то бредовыми фантазиями.

И все же некоторое время спустя в тавернах начали перешептываться: «А вы слышали?.. Похоже на правду… У меня есть знакомый служитель при дворе… И с кем бы вы думали – с Саффолком!»

Королева – любовница Саффолка! Невероятно! Ведь она такая юная, такая невинная.

– Не забывайте, – говорили другие. – Ведь она француженка. Сами знаете, какие они, французы.

– Люди говорят, что французы хотят вернуть себе все, что завоевал король Генрих. Бедняга перевернется в гробу.

– Ничего они у нас не получат. Об этом позаботится герцог Глостер.

В народе крепло убеждение, что в Вестминстере затевается недоброе. Министры короля ведут тайные переговоры с французскими послами, и от этих секретов добра не жди.

Королева наверняка убеждает мужа принять условия французов. Еще бы – ведь она дочь вражеского народа.

Маргариток уже никто не носил. Общественное настроение переменилось, теперь во всех бедах винили королеву.

Французам доверять нельзя, говорили люди. И недолгой популярности Маргариты настал конец.

* * *

Когда до Саффолка дошли тревожные слухи, он сразу догадался, где их источник. Дружба Йорка и Глостера внушала маркизу серьезные опасения. Эти двое заключили союз против него. Сплетня о любовной связи Саффолка с Маргаритой могла означать только одно: враги решили поссорить маркиза с королем.

Тянуть время не имело смысла. Было совершенно очевидно, что Мэн все равно придется отдавать. Королева изо дня в день убеждала в этом короля, а король был готов на что угодно ради мира – и ради того, чтобы ублажить свою королеву.

Иного выхода не было. Саффолк придерживался того же мнения, но боялся спешить, ибо знал, какое воздействие на народ произведут условия мира. Уж Глостер позаботится о том, чтобы всю вину свалили на него, Саффолка. Герцог замышлял недоброе – в этом можно было не сомневаться.

И Саффолк отправился к королю. Запугать Генриха оказалось нетрудно, тем более что он всегда готов был подозревать Глостера в самом худшем. История с колдовством герцогини произвела на Генриха самое зловещее впечатление. Он был уверен, что рано или поздно дядя устроит переворот, убьет его и сам усядется на престол.

Поэтому долго убеждать короля Саффолку не пришлось.

Недавно Глостер произнес в Парламенте длинную речь, в которой призывал разорвать перемирие. Он всячески разжигал антифранцузские настроения, и удар этот прежде всего был направлен против королевы.

– Вы видите, государь, что медлить больше нельзя, – сказал маркиз. – Не сомневаюсь, что Глостер действует заодно с Йорком. Он замышляет против вас недоброе.

– Это меня не удивило бы, – ответил король. – Его жена хотела меня извести, и, скорее всего, Глостер был с ней заодно. Теперь он снова взялся за старое.

– Государь, предлагаю выдвинуть против Глостера обвинение. Пусть держит ответ перед Парламентом.

Король заколебался. Как жаль, что кардинал все болеет и уединился у себя в Уолхеме. Можно было бы, конечно, и навестить старика, но тот в последнее вре-мя совсем отошел от государственных дел.

Придется принимать решение самому.