Как подскажет сердце - Линдсей Джоанна

— В самом деле? И это говорит барышня, которая никогда не держала в руках ничего тяжелее простой прялки? Если ты мечтаешь стать монахиней, то, конечно, должна знать, — Друода снова усмехнулась, — что тебе придется работать день и ночь, как простой служанке.

Брижит вызывающе вскинула голову, но ничего не ответила.

— Пожалуй, ты можешь начать свое послушание немедленно. Это неплохой способ помочь тебе укрепиться в своем намерении.

Предстояла нелегкая борьба, но Брижит твердо решила идти до конца. Она не отступила даже через несколько дней, когда зашла в свои покои и обнаружила, что все ее вещи вынесены, а вышедшая к ней Друода сказала, что монахиням не разрешается жить в роскоши и что с этого момента Брижит поселится в одной из крестьянских хижин на другом конце двора.

Как ни странно, Брижит до сих пор ни разу не задумывалась о побеге. Даже тогда, когда робкий сэр Стефан отказался передать письмо графу Арнульфу, ей не пришло в голову, что можно отправиться в Берри самой. Но когда из имения выгнали Мэвис, Друода приказала запереть девушку, чтобы та не ушла вслед за любимой няней. Только через три дня пленницу освободили, и она сразу же бросилась в конюшню, ни на минуту не задумываясь о последствиях одиночного побега. Когда она уже седлала коня, к ней подошел Леандор, управляющий Луру. Он принялся объяснять опасности такого путешествия, но Брижит не обращала на его слова никакого внимания.

— Что ж, бегите, если вам не дорога жизнь! — крикнул Леандор в отчаянии, но, спохватившись, тут же добавил:

— Сударыня, я не могу позволить, чтобы вы пустились в путь одна.

— Я все равно поеду, Леандор, — решительно сказала Брижит. — Если не найду Мэвис поблизости, тогда отправлюсь прямо в замок к графу Арнульфу и попрошу его защиты. Пора ему узнать о грязных проделках Друоды. Я должна ехать как можно скорее.

— А если на вас нападут?

— Никто не осмелится — наказание за .оскорбление благородной дамы слишком сурово. Леандор опустил голову:

— Не хотел я вам говорить, но вашу служанку нашли вчера вечером в лесу. Она была мертва. Брижит отпрянула:

— Нет, — прошептала она и замотала головой, не желая верить. — Нет, Леандор.

— Без провожатых на большой дороге даже такая степенная женщина, как Мэвис. не может считать себя в безопасности. А вы, мадемуазель, с вашей красотой, рискуете больше чем жизнью.

Гибель любимой няньки потрясла Брижит, а страшные предостережения Леандора заставили ее отказаться от намерения отправиться в путь в одиночку. Она будет ждать графа Арнульфа, который вот-вот приедет сам;

А Друода пока пусть считает, что ее племянница всерьез намерена надеть монашескую рясу. Это даст Брижит отсрочку.

Глава 2

Город Арль возник много веков назад на реке Роне, в самом сердце Прованса. Члены первой городской общины были римского происхождения, и потому поселение издавна называли Малым Римом. До наших дней здесь сохранилось немало латинских древностей, в том числе дворец Константина и амфитеатр с почти неповрежденной ареной.

Для Роланда из Монтвилля Арль был чужим и незнакомым городом, но молодой рыцарь уже привык к странствиям. С тех пор как шесть лет назад он покинул родной дом в Нормандии, за его плечами осталось множество поединков и сражений, он приобрел жизненный опыт, выявивший, правда, серьезные пробелы в его воспитании. Роланда научили читать и писать, чем мог похвастать далеко не каждый дворянин. К тому же его отец, обучавший ратному мастерству соседских недорослей, сделал из сына великолепного бойца, а война закалила его. Но из-за отсутствия утонченных манер многие неграмотные французские дворяне звали нормандца неотесанной деревенщиной.

Если бы Роланд не покинул своего имения, он, вероятно, подобно отцу Лютору Монтвилльскому навсегда остался бы грубым и жестоким воином. Но во время своих странствий он обнаружил в себе недостаток галантности и внешнего блеска и не раз упрекнул родителя за пренебрежение к этой стороне воспитания. Своим поведением Роланд оскорблял дам. Лощеные французские рыцари потешались над ним, а это вело к постоянным ссорам и поединкам.

Нормандец пытался наверстать упущенное. Он заставил своего оруженосца обучать себя подобающим манерам, но все получалось неестественно, и Роланд чувствовал себя дураком. Действительно, легко ли избавиться от привычек, усвоенных за восемнадцать лет воспитания в дикости и глуши?