Бумажная луна - Райс Патриция

Дженис приводило в негодование то, что в соседнем графстве мужчина-учитель получал втрое больше, при этом в классе у него было намного меньше учеников. Джэсон Хардинг уже не являлся членом школьного совета, но на ее жалобу ответил так же, как и совет школы: женщина работает хуже мужчины. Такая позиция была знакома Дженис по той каторжной фабрике в Огайо, откуда она сбежала. Выслушав ответ Хардинга, она безумно захотела уйти, хлопнув дверью. Но она очень нуждалась в дополнительном заработке, который получала здесь, работая у него секретаршей. Хорошо, что долго сердиться у нее не было ни сил, ни времени.

Оставив велосипед в конце тротуара и отряхнув пыль с перчаток, Дженис опустила юбки и пошла к галантерейному магазину. Бетси давно выпрашивала у нее набор красок — такой же, как у Мелиссы Хардинг. Отец Мелиссы мог позволить себе купить для своей дочери хоть сто наборов красок. Он с удовольствием купил бы один и для Бетси, но Дженис давно приучила всех к тому, что не берет милостыню и сама может позаботиться о себе.

Продавщица радостно приветствовала ее. Эллен Фэарвезер в прошлом году еще была ученицей Дженис. Зимой девушку угораздило влюбиться в одного из работников с ранчо Джзсона, забеременеть и выскочить замуж — обычная история. Довольная жизнью Эллен обхватила руками свой огромный живот, и Дженис почувствовала легкий укол зависти.

— Набор я уже положила в коробку и завернула, мисс Харрисон. Ваша сестра ни о чем не догадывается. Она только вчера заходила сюда и так грустно смотрела на краски.

Дженис подобрала в тугой пучок две выбившиеся пряди волос, поплотнее надвинула шляпку, сняла перчатки и принялась отсчитывать деньги из кошелька.

— Из тебя получится хорошая мама, Эллен. Когда же Бобби наконец достроит дом, чтобы ты могла отдыхать?

Улыбка Эллен пропала, но лишь на мгновение.

— Он строит, мисс Харрисон. А я себя прекрасно чувствую. Не знаю, что бы я делала, сидя дома. Я так рада, что мистер Холт разрешил мне остаться на работе!

Мистер Холт оставил ее на работе только потому, что Дженис попросила об этом Джэсона, а тот поговорил с Холтом. Ведь теперь Джэсон был владельцем банка, который достался ему от последней жены. А то обстоятельство, что Бобби Фзарвезер постепенно превращался в бездельника-пьяницу, сделало это решение крайне необходимым. Дженис сильно удручало то, что мужчины являлись не только средоточием всех зол, но и всей власти.

— Ну что ж, если понадобится какая-то помощь, обращайся ко мне или к Бетси. Мы с ней не зависим от прихоти мужчин.

Дженис положила деньги на прилавок, пряча иронию своих слов за приятной улыбкой.

— Что верно, то верно! — весело засмеялась Эллен. — Да моего Бобби хватил бы удар, сядь я на ваш велосипед. Иногда мне кажется, что вы самая умная женщина в городке, потому что живете без мужчины.

— Знаешь, меня тоже хватит удар, если ты сейчас, с таким пузом, влезешь на велосипед, — ласково ответила Дженис. — Береги ребенка, а завтра я пришлю к тебе Бетси поблагодарить за краски.

Дженис быстро вышла на улицу, отметив про себя, что наконец научилась скрывать свои чувства. Ей двадцать пять лет, и у нее на совести тайна, от которой весь городок пришел бы в праведный ужас. Но что же видят люди? Старую деву неопределенного возраста, которая с похвальным рвением заботится о своей младшей сестренке. Все знают, что ее семья осталась в Огайо. Знают, что она дружит со сводной сестрой Хардингов Эви Монтейн, которая и помогла ей устроиться здесь на работу. Вот все, что им известно, но это не совсем так.

Она остановила велосипед у аптеки, потратила оставшиеся несколько монет на пузырек с лекарством, которое, по словам аптекаря, гарантировало излечение слабого сердца, и покатила домой.

Первым делом спрятав подарок, Дженис сняла перчатки и легкую накидку, которую надевала поверх платья. Сейчас единственным, на что девушка позволяла себе тратиться, была одежда. Столько лет носила она старые тряпки, что на первую же приличную зарплату купила в кредит швейную машинку.

Зависть — нехорошее чувство, но именно зависть подстегивала Дженис в решимости прилично одеть себя и семью. Те годы, что она проработала на швейной фабрике, выпуская одежду для других, а сестра Одри — в шикарном магазине, продавая ее богатым, которые обращались с ней как с грязью, оставили горький след в душе Дженис.

Ограничивая себя во всем и работая от зари до зари, теперь она зарабатывала себе на хорошую одежду. Одри собиралась замуж, брат Дуглас учился у Дэниела Маллони газетному делу, Дженис уже не надо было отсылать родным в Огайо большую часть своего заработка. Скоро она и Бетси будут чаще обновлять свой гардероб.