Очаровательная грешница - Картленд Барбара

– Не можешь! Это почему же? – поинтересовался сэр Гектор.

– Потому… п… отому что он… такой… старый, – заикаясь, произнесла Мелинда.

Последовало недолгое молчание.

– Да будет тебе известно, – ледяным голосом произнес сэр Гектор, – что полковник Джиллингем и я – одногодки, а я не считаю себя старым.

– Нет… нет, я… я не то имела в виду. – Мелинда с трудом выговаривала слова. – Просто… он стар… для меня. Кроме того, вы… мой дядя.

– Я всегда говорил тебе, Мелинда, – медленно проговорил сэр Гектор, – что тебе нужна узда. Более того, тебе нужна сильная рука. Тебе нужен мужчина, которого ты бы уважала, который бы направлял и сдерживал тебя. Тебе очень нужна строгая дисциплина, Мелинда.

– Но… я… не хочу… выходить за него замуж! – заплакала Мелинда. – Я и не помышляла о таком шаге.

– Не помышляла о таком шаге? – с сарказмом переспросил сэр Гектор. – А кто ты такая, могу я спросить, чтобы вообще иметь собственное мнение?

Полковник Джиллингем – состоятельный человек, я даже сказал бы, что он богат. Не понимаю, почему ты не желаешь носить его имя, он заверил меня, что уже питает к тебе глубокие чувства. Ты должна встать на колени, Мелинда, и благодарить Господа, что такой благородный и уважаемый человек готов взять на себя ответственность за столь взбалмошное существо, как ты.

– Это очень любезно с его стороны, очень, – сказала Мелинда, – но я… я не могу выйти за него… замуж. Пожалуйста, дядя Гектор, выразите ему… мою благодарность и скажите, что… что хотя я ценю честь, оказанную мне, но я… вынуждена отказать ему.

– Ты что же, правда думаешь, что я могу передать ему такой ответ? – прервал сэр Гектор.

В любом случае Мелинду бы напугал столь громкий голос и внезапно появившееся выражение ярости на его лице. Но сейчас ей нужно было стоять на своем.

– Простите, дядя, но таков мой ответ, и я не передумаю. Папа всегда говорил, что он никогда не принудит меня выйти замуж за того, кого я не люблю.

– Не любишь! – воскликнул сэр Гектор. – Твой отец, наверное, был сумасшедшим. Я слышал, что современные мисс образца 1856 года считают, что могут пренебрегать приличиями и игнорировать родительскую волю! Но не в моем доме! Ты слышишь меня? Не в моем доме! Приличные девушки все еще выходят замуж только после того, как получат разрешение родителей, и поскольку у тебя нет отца и я взял на себя ответственность за твое благополучие, я буду решать, за кого тебе следует выходить замуж, и я уже принял такое решение.

– И напрасно, дядя, я не выйду замуж за полковника Джиллингема. Он мне не нравится. В нем есть что-то страшное и отталкивающее.

– Ты дерзкая девчонка! – закричал сэр Гектор. Как ты смеешь так отзываться о моих друзьях? Ты, нищенка, без гроша в кармане, смеешь отказывать одному из самых богатых людей в графстве, человеку, который оказал тебе большую честь, чем ты того заслуживаешь, предложив стать его женой! Ты примешь предложение полковника, а твоя тетя по доброте сердечной организует прием у нас дома. Иди в классную комнату! Решение принято!

Мелинда сильно побледнела и так крепко стиснула руки, что побелели суставы пальцев, но ее голос не дрожал, когда она сказала:

– Мне очень жаль, если я рассердила вас, дядя Гектор. Но, сообщив полковнику Джиллингему, что я выхожу за него замуж, вы поставите себя в неловкое положение. Я никогда не выйду за него, и, даже если вы потащите меня в церковь силой, я все равно скажу «нет».

Сэр Гектор взревел от ярости.

– Скажешь «нет», вот как? – рычал он. – Откажешься принять предложение, которое большинство девушек приняло бы с благодарностью? Ты сделаешь так, как я велел! Ты что же думаешь, что можешь выставить меня дураком перед одним из самых моих больших друзей? Более того, о свадьбе будет объявлено в «Газетт» и в «Монинг пост» послезавтра.

– Мне все равно, где об этом будет объявлено, пусть даже об этом прокричит городской глашатай, – быстро отпарировала Мелинда. – Я не выйду замуж за полковника Джиллингема! Я ненавижу его! Я не выйду за него, что бы вы со мной ни сделали!

– Это мы еще посмотрим, – прорычал сэр Гектор.

Его сотрясал один из обычных приступов ярости, о которых так хорошо знали его жена и прислуга. Лицо побагровело, торчащие брови почти сомкнулись на переносице, слова застревали у него в горле.

– Ты покоришься мне! – кричал он. – Я не потерплю неповиновения ни от кого, тем более от тебя – от нищей девчонки, которой я предоставил кров. Ты выйдешь за него замуж.