Против правил - Ховард Линда

– Обожаю гардении, – глухо пробормотал Рул, слегка отстраняя Кэт, чтобы вытащить цветок из ее волос. Затем поместил его меж грудей, которые по-прежнему были плотно прижаты к его телу. Не размыкая объятий, он заставил Кэтрин медленно пятиться назад. Коснувшись подколенными ямочками кровати, она рухнула на постель; Рул последовал за ней, так и не позволив их телам разъединиться.

– Просто умираю, так хочу тебя, – пророкотал он, немного смещаясь и пряча лицо в сладко пахнущей ложбинке, наполненной божественным ароматом гардении. Губами и языком неспешно исследуя пышные соблазнительные холмики, посасывая нежно-розовые пики, которые сжались в тугие бутоны, заставляя все ее тело трепетать от удовольствия. Почему она вела себя так только с ним? Даже Дэвид не смог уговорить ее на добрачные сексуальные отношения, а вот с Рулом она, казалось, начисто забывала о всяких правилах приличия. Кэтрин отдавалась ему всякий раз, когда он того хотел. Однако подобный горький самоанализ никоим образом не ослабил желания принадлежать ему. Ее лоно пульсировало от жесточайшего чувственного жара, загасить который мог лишь один Рул. Кэт выгнулась дугой, стоило ему, оставив наконец в покое ее грудь, скользнуть вверх и накрыть девушку собой, прижавшись мощными поросшими волосами ногами к ее – изящным и длинным.

– Скажи, что хочешь меня, – резко потребовал он.

Отрицать очевидное было бессмысленно, тем более когда собственное тело выдает тебя с головой. Кэтрин пробежалась ладонями вниз, погладив мускулистые бока Рула и ощутив, как под ее руками он содрогается от удовольствия.

– Я хочу тебя, – легко согласилась она. – Но это ничего не решает!

– Напротив, это решает мою самую большую проблему, – возразил Рул, вклиниваясь меж ее бедер. Он заполнил ее так идеально, словно они были скроены друг для друга. От наслаждения Кэтрин прикрыла веки, однако Рул тотчас же встряхнул ее, заставляя их открыть.

– Смотри на меня, – процедил он сквозь зубы. – И не смей закрывать глаза, пока я буду любить тебя! Хочу, чтобы ты видела мое лицо, когда я раз за разом стану входить в твое тело.

Слова Рула были пронизаны таким неприкрытым эротизмом, что она едва могла это вынести. Кэт медленно принимала его в себя, наблюдая, как на его лице, словно в зеркале, попеременно отражаются те же самые эмоции, что переполняли ее саму. Зрачки Рула расширились, а по искаженным страстью чертам, по мере того как он наращивал ритм любовных движений, снова и снова прокатывались почти болезненные волны наслаждения. У Кэтрин на глаза навернулись слезы, когда она, почувствовав приближение кульминации, беспомощно выгнула спину.

– Я больше не выдержу! – жалобно всхлипнула Кэт, впиваясь ногтями в его бока. – Рул, пожалуйста!

– Я лишь хочу доставить тебе удовольствие. Кэт – о, Кэт!

Услышав исторгнутый им крик, она поняла, что и для него напряжение стало непереносимым. Должно быть, смерть будет выглядеть так же: сначала ты растворяешься в захватывающем вихре ощущений, затем тебя накрывают взрыв эмоций и захлестывающая с головой истома, за которыми следует постоянно нарастающий упадок сил и, наконец, уход от реальности. Для Кэтрин это был, пожалуй, самый пугающий опыт в жизни, однако она полностью приняла и примирилась с происходящим. Каким-то образом, когда набухшая плоть Рула содрогнулась внутри нее, она точно угадала, что и он тоже скользнул за грань. В это мгновение лишь их физическая связь оставалась той единственной ниточкой, которая удерживала ее в сознании. Невыносимо медленно Кэт выплывала из небытия, заново воспринимая окружающий мир. Открыв глаза, она увидела нависшего над ней Рула, который, ласково убирая прядки с ее лица, что-то тихо напевал, увлекая ее за собой. Все его тело блестело от пота, черные волосы облепили голову, а темные глаза довольно мерцали. В эту минуту он олицетворял собой весь мужской пол, примитивно и триумфально одержавший победу над женскими тайнами.

Однако первые же слова тронули своей нежностью.

– С тобой все хорошо? – спросил Рул, бережно укладывая Кэтрин себе под бочок.

Ей хотелось прокричать ему, что нет, не хорошо, но вместо этого она уткнулась лицом во влажно поблескивающее плечо, все еще слишком взбудораженная, чтобы произнести хоть что-то. Да и потом, что она могла ему сказать? Что ее потребность в нем слишком велика, выходит далеко за рамки разумного и не зависит от ее воли, хотя только сила воли и заставляла Кэт держаться после смерти мужа? Если она сама не в состоянии в себе разобраться, то как объяснить свои чувства Рулу?