Подари мне эту ночь - Клейпас Лиза

— Ты действительно должна ехать? – возразила Амелия. — Северная Каролина так далеко…

— Мамины родственники уже нашли для него работу, и я знаю, что нам очень хорошо примут. И я уверена, Лиа там понравится.

Нет, это не так. Однажды она вернется в Техас.

— А Питер не мог бы чем-нибудь заняться в Далласе или еще где-нибудь поближе к нам? Я знаю, его не интересует работа на ранчо, но ведь в Техасе всегда можно найти другое достойное занятие…

— Именно из Техаса мы и хотим уехать, Аделина. Ой, ты сейчас посмотрела на меня совсем как отец, когда я ему это сказала! Просто Техас не для меня. Я не вижу в нем ничего такого, что представляется всем Вам. Так же как и Питер. Земли кажутся мне бесплодными. Здесь мне одиноко… а иногда я просто умираю от скуки. Неужели тебе не кажется, что здесь унылое, печальное место?

Адди посмотрела на бесконечное просторы, покрытые зеленой летней травой, и постаралась увидеть этот пейзаж в том же свете, что и Каролина. Но для Адди небо лучилось солнечным светом. Она всмотрелась в красно—оранжевые заросли индейской кастиллеи^[4], перевела взгляд на хлопковые плантации и мескитовые деревья. И дальше на море голубых люпинов, по которому ветер гнал фиолетовые волны. Эта была земля, на которой в поте лица трудились земледельцы, заботясь о своем скоте. И эта земля, и эта жизнь были для них прекраснее всего на свете. Раньше Адди не понимала их переживаний, только сейчас у нее открылись глаза. В любое другое место в мире казалось слишком тесным, перенаселенным. Только здесь мужчины могли ездить верхом по бескрайним просторам, могли работать до изнеможения, а в конце рабочего дня, собраться вместе под одной крышей, где их встречали ароматы хлеба из опары и мяса, копченого на мескитовых прутьях. В теплую ночь они выносили свои постельные принадлежности и матрасы на улицу и спали под открытым небом. Ковбои никогда не страдали от невыносимого одиночества. Они чувствовали себя членами общины в той мере, насколько это было им необходимо. Что касается семьи, люди собирались, гуляли на свадьбах, на пикниках, барбекю, ходили на танцы, соревнования по стрельбе. Им не нужно было выдумывать предлоги, чтобы увидеться с другими людьми, позвать соседей, когда кто-то из них нуждался в обществе себе подобных.

— Нет, я никогда не считала это место унылым, — задумчиво ответила Адди. – или скучным. Здесь всегда есть чем заняться, жизнь кипит. Здесь в Техасе даже больше чем в других местах.

— И так думаешь даже после двух лет обучения в Вергинии? Я не понимаю тебя, Аделина. Как ты можешь выбрать существование на этом старом пыльном ранчо, вдали от цивилизации, вдали от мест, где много людей, современные удобства…

Адди больше не слушала Каролину, рассуждающую о чудесах жизни в городе. Она могла бы описать Санрайз через пятьдесят лет, чудеса техники, которые Каролина не могла даже представить. Хотела бы Адди жить в том Санрайзе? Возможно, и нет. Можно чувствовать себя одиноким, даже если вокруг много людей. Счастье ведь не в прогулках по большим магазинам, не в автомобилях, не в кинотеатрах. Счастье – это то, что всегда от нее ускользало, и будет продолжать ускользать, пока она не найдет ответы на вопросы, которые Адди только начала себе задавать. Адди подумала, что станет счастливой, только если найдет человека, с которым могла бы поделиться самым сокровенным. Человека, который в ней нуждался. И тогда ее, наверное, не будет заботить, где и в какое время она живет.

—… для Питера здесь нет будущего, — продолжала Каролина. – Жизнь на ранчо не для него. Ему нужна хорошая работа где-нибудь в офисе, где он мог бы зарабатывать на жизнь своей головой, а не руками. Его совсем не интересуют стада паршивых старых коров, у него другая натура. Единственный человек, который бы мог пойти по стопам отца, это Бен, и все это знают.

Ну вот, опять ее охватило смятение. Как обычно, это произошло с Адди при мысли о Бене и Расселе. За что ей такое проклятие, знать судьбу обоих? Как бы ей хотелось ничего не знать. Знание непомерно давило на Адди, обязывало ее спасти Рассела и все время не спускать глаз с Бена. Но как он смог это сделать? Должно быть, он страдал раздвоением личности.

— Посмотри-ка туда, — обратилась к ней Каролина, и Адди увидела всадника, скачущего к ним легким галопом. Даже не видя его лица, Адди уже узнала, что это Бен, по наклону его фетровой шляпы с низкой тульей. Спереди шляпа с загнутыми полями была низко натянута на лоб, что означало деловой стиль. Только молодой, неопытный мальчишка или модный денди носили шляпы натянутыми сзади на затылок. Бен направил свою лошадь параллельно с экипажем, перешел на прогулочный шаг. Поравнявшись с дамами, он кивнул им, в знак уважения, прикоснувшись рукой к полям шляпы.