Дерзкий вызов - Мартин Кэт

Не нужно было ходить к нему, раз ему так хочется. Он недвусмысленно дал ей это понять. Она не должна была так унижаться.

А может быть, наоборот, не надо было оставлять его там одного?

Александра села на подоконник. Горячие слезы побежали у нее по щекам. На сердце лежал камень. Но все равно она была не в силах забыть вкуса его губ и безумного желания, охватившего ее, когда он коснулся ее груди.

Дамиан должен был это почувствовать. У нее не возникало сомнений, что так и было, потому что все отражалось на его красивом лице. И он тоже хотел ее. О том, насколько было велико его желание, она могла судить по тому, каким твердым он стал и как он был взволнован. Оттого она так испугалась и, возможно, поэтому послушалась его и отправилась домой.

Где он сейчас? Как он мог отослать ее обратно? Вытирая остатки слез, она задавала себе бесчисленное множество вопросов и тут же находила ответы.

Он думал о Питере, и его мучила совесть. Его чувства были понятны. Ей понадобилось два года, чтобы осмыслить свою роль в смерти друга. В конечном счете, она справилась с этой задачей. Сможет ли Дамиан когда-нибудь добиться того же?

– Вы собираетесь ложиться, моя золотая? – спросила Сара, заглядывая в комнату с озабоченным видом.

Александра кивнула, и горничная молча помогла ей снять платье.

С ночным туалетом было покончено, и Александра в хлопковой рубашке с высоким воротом и длинными рукавами нерешительно встала у постели.

– Постарайтесь уснуть, моя красавица, – ласково сказала Сара.

Александра кивнула, но не тронулась с места.

Видя, что ее подопечная не торопится ложиться в постель и желает остаться одна, горничная тихо удалилась.

Александра вернулась к окну. Наверное, прошло несколько часов. Камин давно остыл. Дамиан так и не поднялся к себе. Она обязательно услышала бы его тяжелые шаги. Это означало, что, вероятно, он внизу, в своем кабинете. Один.

Понимая, что ей не следует так поступать, и в то же время не в состоянии остановиться, Александра решительно отвернулась от окна.

Глава 9

Она задержалась возле кровати, чтобы надеть толстый стеганый халат. В ночные часы большинство каминов гасло, и в холле, где всегда гуляли сквозняки, становилось холодно.

Сунув ноги в мягкие лайковые туфли, Александра взяла стоявшую рядом с кроватью масляную лампу и пошла вниз. Как она и предполагала, Дамиан находился в кабинете, так как из-под двери просачивалась желтая полоска света. Повернув тяжелую железную ручку, она толкнула дверь и без стука вошла в комнату.

Дамиан полулежал на коричневой кожаной софе, протянув ноги к догоравшему камину. После борьбы с ветром его черные волосы все еще были в беспорядке. Он сидел в расстегнутой до пояса рубашке, из-под которой виднелась его грудь с железными мышцами. Александра внезапно вспомнила, как он впервые предстал перед ней примерно в таком же виде в ночь, когда ему пришлось защищать ее от пьяных торговцев. Ей тут же захотелось коснуться его груди.

Она направилась к нему. Услышав звук шагов на толстом восточном ковре, он повернулся и, увидев ее, сел прямо.

– В это время тебе положено быть в постели.

– Мы должны поговорить, – сказала Александра и поставила перед ним лампу.

– Сейчас не время для разговоров. Отправляйся к себе в комнату.

– На этот раз – нет, Дамиан. Сейчас я не уйду.

В первые секунды он ничего не говорил, только изумленно смотрел на нее, словно не веря, что она осмелилась на подобную дерзость.

– Черт побери! – сердито крикнул он, вскочил с софы и прошагал к огню. Он начал было расхаживать перед камином, но внезапно остановился и повернулся к ней. – Время за полночь. Какие могут быть разговоры?

– Объясни мне, что у нас не так.

– Ты сама знаешь, что у нас не так.

– Скажи, – настаивала она. – Я хочу слышать от тебя. Что?

– А то, что я хочу тебя! Ты это хотела услышать?

– Если это правда, то да.

– Ты спрашиваешь? А то ты не видишь! Я не могу оторваться от тебя. Хочу уйти, а руки сами тянутся к тебе. – Он окинул ее взглядом и остановился на восхитительной округлости груди. – В конце концов, я не буду до бесконечности чего-то ждать. Я порву на тебе эти тряпки, повалю на пол и возьму, как хочу.

– Почему же ты этого не делаешь?

На секунду он оторопел, потом затряс головой, уронив на лоб несколько кудрявых темных прядей.

– Мы оба знаем почему. Я не могу сделать этого из-за Питера. Иначе – я знаю – я никогда не прощу себя.