Стрелы любви - Картленд Барбара

Герцог сказал: они останутся друзьями, пока Мелисса не полюбит его. Но что, если этот день никогда не наступит?

– Готова ли я подарить ему дитя без любви? – спросила себя Мелисса.

Теперь она понимала, почему колебалась в ответ на предложение герцога. В глубине души она была твердо уверена, что ребенок, рожденный на свет без любви, будет несчастлив.

Мелисса вспомнила разговор, укоренивший в ней такое убеждение. Это случилось больше десяти лет назад. Мама беседовала с приятельницей, а маленькая Мелисса играла рядом на полу.

– У вас прелестная дочка! – громко объявила приятельница, которая, судя по всему, полагала, что дети ничего не слышат и не понимают. – А главное, она выглядит такой счастливой.

– Это верно, – ответила мама. – Ведь она – дитя любви.

Дама рассмеялась.

– Дорогая, вам нужно было родить еще дюжину ребятишек. Я не встречала более счастливой пары, чем вы с Дензилом.

– Увы, Бог благословил нас одной Мелиссой, – шугливо ответила мать.

Этот разговор на долгие годы врезался Мелиссе в память. И, уже став взрослой и размышляя о замужестве, она говорила себе: «Мои дети не будут рождены без любви!»

– Я хочу полюбить герцога! Боже, как мне полюбить его? – думала она, глядя в темноту, – и вдруг снова, как тогда в часовне, услышала голос: «Дай ему любовь».

– Но он меня не любит! – возразила Мелисса.

Она не была в его спальне с той самой ночи, когда, задыхаясь от волнения, прибежала предупредить герцога, что его жизни угрожает опасность. Если бы она тогда не успела вовремя, герцога сейчас не было бы в живых. Горничная говорила, что незваный гость имел при себе длинный наточенный нож… И вдруг острое предчувствие опасности охватило Мелиссу.

Только трижды в жизни Мелисса испытывала подобное чувство. Первый раз – когда няня уехала на день в Лейчестер и маленькая Мелисса осталась на попечении папы и мамы.

Она играла с куклами на диване – и вдруг вскочила и с плачем бросилась к матери.

– Няня! – кричала она. – Где няня?

– Няня скоро придет, – ответила миссис Уэлдон, удивленная поведением дочери, затем, взглянув на часы, добавила: – Она должна вернуться с минуты на минуту. Если дилижанс не опоздал, то она уже идет сюда.

– Где няня? – по-прежнему отчаянно кричала Мелисса. – Я хочу видеть няню! Где она?

Девочка подбежала к отцу и начала тянуть его за руку.

– Пойдем поищем няню! – просила она. – Пожалуйста, папа, пойдем!

Дензил Уэлдон нежно взглянул на дочь. Он никогда и ни в чем ей не отказывал.

– Хорошо, – добродушно ответил он, – если хочешь, пойдем встретим няню.

– Дензил, ты ее разбалуешь, – недовольно заметила миссис Уэлдон. – Что она, не может десять минут подождать?

– Сейчас! Скорее! – настаивала Мелисса и тянула отца к двери.

Они вышли на пустынную аллею, ведущую к дому. Мелисса бежала впереди; отец шел за ней.

Издали они услышали призывы о помощи. У ворот их глазам предстала ужасная картина: няня, отчаянно крича, вырывалась из крепких рук мужчины. В напавшем на нее человеке Дензил и Мелисса узнали деревенского дурачка Джонни: этот несчастный, обычно тихий и безобидный, был подвержен приступам беспричинного бешенства.

Заметив людей, сумасшедший бросил свою жертву и убежал. Няня была избита и напугана до полусмерти, но, слава Богу, жива.

– Как ты узнала, что няня в опасности? – спрашивала вечером мать. Но Мелисса не могла объяснить как: знала и все. Так же, как пятнадцать лет спустя бурной осенней ночью вдруг ясно поняла, что мамы больше нет. Холодея от ужаса, бросилась в спальню к больной матери – но опоздала…

Третий случай произошел совсем недавно и был связан с родителями Черил. Мелисса любила их обоих; и в тот день непонятная тревога так извела ее, что она оседлала коня и отправилась к Черил, хотя они договаривались встретиться на следующий день. Мелисса была рядом с подругой, когда констебль принес ей черную весть, когда слуги внесли в Байрам-хауз бесчувственные тела ее отца и матери.

Мелисса не могла объяснить, откуда бралось ее предвидение. Она просто чувствовала, что близится беда.

И сейчас Мелисса сознавала, что герцог в опасности. Предчувствие было таким сильным, что она не могла ему сопротивляться.

Мелисса зажгла свечу у кровати. По углам забегали тени: просторная спальня казалась темной и мрачной. Мелисса чувствовала, как что-то злобное крадется все ближе и ближе….

Как была, в ночной рубашке и босиком, она пересекла комнату и, не колеблясь, потянула за ручку двери, ведущей в спальню герцога. Дверь бесшумно отворилась. За ней Мелисса увидела короткий узенький коридорчик – и вторую дверь.