Среди роз - Дрейк Шеннон

Дверца за ней захлопнулась и тут же была закрыта на засов. Беспомощно толкая ее, она услышала резкое щелканье бича. Возок качнулся, и ее отбросило к другой стенке. Ударившись о противоположное сиденье, она вскрикнула.

Пытаться удержать равновесие в шатком возке было нелепо. Под деревянными колесами захлюпала дорожная грязь, застучали камни. Прошла целая вечность, прежде чем экипаж покатил медленнее, покачивание стало монотонным, Только тогда Женевьева задумалась о своей судьбе. Она сердито сбросила головной убор, который еще сегодня утром был элегантным и роскошным. Тристан не станет спешить с убийством. Он будет ждать, придумывать для нее новые и новые муки, чтобы насладиться местью…

Нет! Такого удовольствия она ему не доставит! Он не узнает, как ей страшно. Никогда! Женевьева мысленно повторила клятву и стиснула кулаки. «Будь гордой и твердой», — сказала она себе, и эти слова приободрили ее.

Наступила ночь, но экипаж все катился вперед. Неужели Тристан решил загнать лошадей? Женевьева усмехнулась. Впрочем, какая ей разница? Измученная тряской, она устроилась в дальнем углу и мгновенно уснула.

Женевьева проснулась, и ее тотчас охватило смятение. Сначала ей показалось, что она видит очередной сон. В предыдущем она бежала куда-то и наткнулась на Тристана. Страх сковал ее тело, лишил возможности двигаться, бороться с притягательным огнем его глаз…

Она вздрогнула, осознав, что давно не спит. И тут же вспомнила, как оказалась в этом душном и тесном возке. Сквозь прутья пробивался свет — значит, наступило утро. Экипаж стоял на месте.

Женевьева вдруг поняла, что ей срочно необходимо выйти, и как раз в этот миг дверца распахнулась. Яркий свет ослепил девушку, она прикрыла ладонью глаза.

— Доброе утро, леди Женевьева. — Тристан преувеличенно низко поклонился. — Надеюсь, вам хорошо спалось?

— Мне надо выйти, милорд, — смущенно пробормотала она.

— Разумеется. — Он подал ей руку. Поняв, что выбора нет, Женевьева приняла ее. Едва коснувшись ногами земли, она чуть не упала от усталости. Тристан поддержал ее, обхватив за талию и обдав теплом. Женевьева поспешно высвободилась и огляделась.

Они остановились в дремучем дубовом лесу. Между деревьями стлался таинственный туман. Вокруг было тихо, лишь изредка вскрикивала утренняя пичуга, да пересмеивались мужчины, которые сидели у костра, поедая какое-то ароматное кушанье.

Неужели Тристан не предложит ей позавтракать? Может, для начала он решил помучить ее голодом?

— Так мы идем? — поторопил он.

— Куда? Мне надо остаться одной.

— Это невозможно.

Женевьева изумленно взглянула на него. Должно быть, Тристан задумал устроить ей самую жестокую пытку. По натуре она была довольно застенчива и даже не могла себе представить, как…

— Прошу вас! — в отчаянии прошептала девушка.

— В прошлый раз, поддавшись вашим уговорам, я оказался в каменной могиле, — сухо напомнил Тристан.

— Но куда же я денусь? Что мне делать?

— По-моему, ваша находчивость безгранична, — возразил он. Вздохнув, Тристан добавил: — Идемте к ручью. Но предупреждаю: не пытайтесь сбежать, иначе больше я не оставлю вас одну ни на минуту.

Они углубились в лес, где слышалось журчание ручья. Над землей и там висел утренний туман, поэтому идти было страшновато, но еще страшнее — ощущать прикосновение руки Тристана. Женевьева украдкой метнула на него взгляд, не понимая, почему он вдруг смягчился. Но лицо Тристана по-прежнему напоминало маску; он презрительно усмехнулся, и вдруг ей показалось, что этот человек похож на ястреба, высматривающего добычу.

Мирное журчание ручья почему-то насторожило Женевьеву. Наконец Тристан отпустил ее.

— Кусты впереди, — сказал он. — Возвращайтесь немедленно — иначе поплатитесь за это.

Оставшись одна, Женевьева с тоской огляделась. Лес казался ей таким густым и дремучим! В нем было так легко спрятаться! Но не прошло и минуты, как она вернулась к Тристану. Он ждал, поставив ногу на ствол поваленного дерева и скрестив руки на груди. Женевьева подошла к берегу ручья.

Тристан бесшумно догнал ее и схватил за руку, окончательно напугав. Должно быть, ее глаза выдали страх, поскольку он вдруг рассмеялся.

— Я лишь придержал ваши волосы, чтобы они не намокли! Только и всего.

— Это ни к чему. — Женевьеву пугали прикосновения Тристана, его близость, ощущение силы и чистый мужской запах. Ее мучила жажда. Заставив себя не думать о Тристане, она напилась. Он бесцеремонно потянул ее за волосы: