На холмах любви - Ли Эйна

– Я так беспокоилась, – снова заговорила Анна, – как вы там...

– Спокойной ночи, Анна. Спокойной ночи, Дэвид, – бросил Роберт, обрывая дальнейшие расспросы. И направился, не сбавляя шага, к лестнице.

Элизабет схватилась за перила.

– Боже правый! Неужели никто не освободит меня из когтей этого безумца? – умоляла она.

Анна хотела было помочь ей, но Дэвид положил ей руку на плечо, и она тут же отказалась от всякой попытки спасти кузину. А Роберт оторвал пальцы Элизабет от перил и, легко перебросив через плечо, направился в свою комнату, где весьма бесцеремонно сбросил ее на кровать.

Элизабет тут же скатилась с кровати и вскочила на ноги. Глаза ее сверкали.

– Дикарь! Разбойник! – закричала она. – Вы наставили мне синяков и ссадин, но это в последний раз! Если вы еще когда-нибудь посмеете поднять на меня руку, Роберт Керкленд, я просто убью вас!

– Элизабет, ради всего святого, замолчите. Я вовсе не хотел сделать вам больно. Я просто хочу поговорить с вами.

– Нам больше не о чем говорить. Мы сказали друг другу все, что могли.

– Я с этим не согласен. – Роберт протянул к жене руку.

Элизабет отпрянула. Роберт помрачнел. Некоторое время он стоял неподвижно, пораженный тем, что она боится его. Потом медленно достал из ножен свой кинжал.

– Вот, возьмите, Элизабет.

Ее дрожащая рука взяла кинжал. В глазах ее было удивление и непонимание.

– Что вы от меня хотите?

Роберт схватил ее за плечи и притянул к себе так, что кончик клинка уперся в его рубашку. Элизабет как зачарованная смотрела на алое пятно, расплывающееся на белом полотне.

– Давайте дальше, Бет, не останавливайтесь на этом. Воспользуйтесь возможностью, – тихо предложил Роберт.

Элизабет всхлипнула и разжала пальцы. Кинжал упал на пол. Роберт протянул руку, погладил жену по голове, потом рука его скользнула ниже, к подбородку цвета слоновой кости. Керкленд обхватил ладонями ее лицо. Его жаркое дыхание обожгло ее: его губы приблизились к ее губам.

– Не можете, да? – прошептал он хрипло, а потом поцеловал ее долгим, мучительным поцелуем.

Элизабет хотела оттолкнуть мужа. Но Роберт держал ее крепко, и она не могла вырваться, несмотря на все старания.

– Нет! Прекратите это. Между нами ничего не изменилось. Я никогда не прощу вам того, что вы сделали, Роберт. Я никогда не забуду, в чем вы меня обвинили!

– Я бесчувственный дикарь, Бет. – Он словно пытался извиниться.

Губы его двинулись ниже, к ее шее, и Элизабет почувствовала, что платье соскальзывает с плеч, и вот уже руки Роберта ласкают ее спину и ягодицы.

– Вы хоть немного представляете себе, какое это было адское зрелище – вы в объятиях этого сукина сына? – простонал Роберт, лаская ее грудь.

Элизабет охватила мучительная дрожь от этих прикосновений.

Роберт отодвинулся и испытующе глянул на жену. В ее глазах больше не было страха, теперь в них светилась только страсть. Он обхватил пальцами ее шею.

– Мне так хотелось сдавить эту хорошенькую шейку и сжимать ее до тех пор, пока вы не перестанете дышать. О Боже, я даже вспомнить об этом спокойно не могу!

И Керкленд пылко поцеловал жену. Разум говорил Роберту, что нужно быть нежным, но он не мог противостоять своему желанию. Он жаждал поглотить ее целиком. На губах Элизабет от этого дикого поцелуя выступила кровь, он ощутил вкус этой крови, и от этого его желание только усилилось. Когда он наконец отпустил Элизабет, сердца у обоих бились как бешеные. Роберт поднял жену на руки и отнес на кровать. Он осторожно уложил ее и сорвал с себя одежду.

Некоторое время Роберт восхищенно созерцал Элизабет. Наклонился, провел языком по ее распухшим губам и опять полюбовался.

Во взгляде Элизабет светилась любовь. Роберт протянул руку и нежно погладил ее по щеке.

– Это не ответ, Роберт. Разве вы не понимаете, что я – женщина? Я не могу удовлетворить все свои желания только в постели.

Он отвел волосы с ее лица.

– Вы – моя возлюбленная, моя любовь. Мы оба знаем это. – И он произнес по-гэльски: – Tha gaolagam oct, Ealasaid. Я люблю вас, Элизабет.

Элизабет потянулась к мужу, и тела их слились в объятиях.

Старательно прицелившись, Элизабет бросила камень на ледяную поверхность замерзшего пруда. Дэвид Керкленд опустился на колени около брата, после того как тот тщательно измерил расстояние от середины кона до того места, где упал камень. Удовлетворенный результатом, Роберт поднял глаза и улыбнулся, потом внезапно толкнул брата, и тот, плюхнувшись на зад, заскользил по льду.