На холмах любви - Ли Эйна

– Она и вправду ведьма! – прошептала Элизабет.

Из темного угла пещеры раздался кудахчущий смех. Девушки вздрогнули. Анна изо всех сил сжала руку Элизабет.

На полу сидела Артли, сморщенная старая ведьма, и смотрела на них.

– Вот так так! Две настырные девчонки выследили-таки старую Артли! – Она опять засмеялась.

У девушек кровь застыла в жилах от смеха старухи. Анна дрожала всем телом.

Элизабет захотелось бежать отсюда без оглядки. Но она заставила себя посмотреть старухе в лицо. «Ведь это же смешно! – сказала себе девушка. – Ты же видишь эту старую колдунью каждый день. Чего ради ты ее испугалась? Старушенция просто смеется над нами».

Элизабет топнула ногой.

– Немедленно прекрати это глупое представление, Артли. Мы пришли по делу.

Морщинистое лицо расплылось в улыбке.

– Ага! Стало быть, вам понадобилась старая Артли.

Старуха неторопливо поднялась на ноги, а девушки как зачарованные смотрели на нее. Что она будет сейчас делать? Артли запалила небольшой кусок пакли и разожгла очаг.

Огонь осветил пещеру, и от этого она показалась еще более мрачной. Элизабет оглядывала странные вещи, собранные в пещере, и морщилась от отвращения.

– Ты действительно используешь все это? – спросила она.

– Да, девочка. В косточках и внутренностях малых лесных зверушек есть много чего целебного. Или ты полагаешь, будто я тут кости мертвецов перемалываю, а?

– Конечно, нет, – возразила Элизабет. – Хотя не сомневаюсь, что ты и это пробовала.

Артли опять разразилась смехом, и Анна прошептала:

– Ради Бога, давай уйдем отсюда.

– Ладно, ладно, красавицы. Раз пришли, то говорите зачем, – проскрипела ведьма.

– Я хочу, чтобы ты вызвала дух одного человека и сказала, что меня ждет с ним.

– Ох! Значит, молодая госпожа пришла сюда из-за парня? – и она жестом велела обеим девушкам приблизиться к огню. – А скажи-ка, есть у тебя прядь его волос?

– Нет, – ответила Элизабет.

– А как насчет обрезков его ногтей?

– Тоже нет, – растерянно проговорила девушка.

Старая ведьма усмехнулась, и глаза ее блеснули.

– Вот была бы у тебя хоть капля его семени, так я смогла бы сказать, будешь ли ты довольна, когда этот здоровый жеребец залезет на тебя.

Элизабет вспыхнула.

– Ты знаешь, что у меня этого тоже нет, ехидна! Артли покачала головой.

– Ну, тогда что же у тебя есть? Что-нибудь этакое, что надевал твой красавец или чего касался?

Элизабет опустила руку в сумку, прикрепленную к поясу, и достала оттуда веер, который был ей подарен на день рождения Уолтером Кэмпбеллом. Она протянула Артли веер, а также кинжал, который много лет назад прислал ей Роберт Керкленд.

Артли взяла оба предмета и закрыла глаза. Сидя у огня, она медленно раскачивалась взад-вперед, напевая какие-то таинственные заклинания:

Звери, феи, брауни и тролли,

Шелковый веер и стальной клинок.

Мчитесь, летите, ответ принесите,

Лицо любимого покажите.

Элизабет и Анна с удивлением наблюдали, как Артли раскачивается все сильнее и сильнее и завывает все громче и громче. Обе не проронили ни слова, боясь нарушить чары, сотканные старой женщиной. Прошло всего несколько мгновений, а Элизабет казалось, что ведьма колдует уже несколько часов. Внезапно заклинания кончились, и Артли открыла глаза. Она протянула веер Элизабет с таким видом, словно он жег ей руки.

– Будь осторожна, милочка. Я вижу, как вокруг этого веера разгорается пламя предательства.

– А кинжал?

– Он пронзит твое сердце, но крови не будет, ибо судьба твоя там, где растет белый вереск. А теперь вы обе пошли прочь, у меня много дел, а я не могу заниматься ими, пока здесь торчат такие брезгливые девчонки.

По дороге к дому Элизабет размышляла над непонятными словами Артли.

– Ты когда-нибудь раньше видела белый вереск, Анна?

Та улыбнулась и покачала головой. И прежде чем успела что-либо сказать, Элизабет добавила:

– И как может кинжал пронзить сердце так, что при этом не будет крови? Ах, Анна, – девушка вздохнула, – все это так странно.

Глава 4

– Как вы можете, отец? Как вы можете отдать меня в эту дикую семью? – Слезы текли по щекам Элизабет.

– Но, Элизабет, лорд Керкленд – наш близкий друг. Мы вместе учились и служили при дворе Якова Шестого. Твоя мать – дальняя родственница его жены. Вряд ли их можно назвать дикими, – защищался граф Бэллантайн.