Случайная встреча - Холт Виктория

До чего же много трагедий! Да, что-то было в этом доме — это чувствовала… именно в этой комнате.

Послышался чей-то странный голос:

— С мадемуазель все в порядке?

Это была Жанна, обращавшаяся ко мне через переговорную трубу из кухни — устройство, которое всегда было для меня таинственным. Голоса в нем звучали странно, неестественно, хотя, конечно, я понимала, почему.

Тетушка Софи слегка пошевелилась.

— Все ли со мной в порядке? Со мной никогда не будет все в порядке, слишком уж жестока ко мне жизнь! Джессика, зачем ты здесь сидишь? Почему бы тебе не уйти? Оставь меня наедине с моим горем!

— Ах, тетя Софи, мы так за вас беспокоимся и хотим, чтобы вы поправились!

— Я потеряла всех, кого любила! Видимо, есть что-то роковое в моей любви: мне необходимо кого-то любить, но любимых у меня отнимают!

— О нет, нет, это вовсе не так, тетя Софи! — Она слегка приподнялась.

— Да, да! — страстно воскликнула она. — У меня был Шарль, он был таким красивым! Но он давным-давно умер. Он женился на твоей матери, от него она родила Шарло и Клодину. Я любила Шарло. Где сейчас Шарло?

— У него виноградники в Бургундии. Мама ждет, окончания войны, чтобы съездить к нему… А может быть, он сам скоро приедет.

— О да, война, конечно, когда-нибудь закончится, и твоя мать увидит своего сына! У нее всегда все складывается удачно. А у меня…

— Но, тетя Софи, вы ведь живете здесь вместе со своей подругой. Вам удалось бежать вместе с Жанной, и нельзя найти более преданного человека! Хотя бы за это можно благодарить судьбу?

— Да, она добрая женщина, я обожаю ее, но она здесь со мной, как в тюрьме! Шарло, Клодина, ведь они могли быть моими детьми, но жизнь всегда поступает со мной жестоко! Действительно, мне удалось бежать, я попала сюда, нашла этот дом… Я решила, что жизнь, в, конце концов, сжалилась надо мной. Появился Альберик — красивый молодой человек, и он всегда был так мил со мной. А потом… они убили его! Я так привязалась к Долли, а она спуталась с этим цыганом и умерла! Она оставила мне Тамариск, и я решила, что теперь найду свое счастье. Наконец, у меня была маленькая девочка, которую я могла воспитывать, моя девочка! А теперь… и она пропала! Вот видишь, что бы я ни делала, к чему бы ни прикасалась — сплошное опустошение! Джессика, я устала бороться!

— Не надо так говорить, нужно быть стойкой!

— Стойкой? Мне? Здесь, в этой тюрьме, живя, как отшельник! И это называется стойкостью?

Она рассмеялась:

— Нет, это всего-навсего трусость! Я всегда была трусихой, я боялась жизни! В отличие от твоей матери я никогда не умела схватить ее за узду. Возможно, мне все-таки следовало выйти замуж за Шарля? Он женился бы на мне: честное слово джентльмена и все такое прочее. Подозреваю, что он засматривался на твою мать. Но я могла бы настоять на браке, у меня были бы дети, а у него определенные обязанности! Все могло бы сложиться совсем по-иному, выйди я за него замуж! Временами человек должен делать жизненно важный выбор: перед ним открываются два пути. Какой из них избрать? И принятое решение определяет всю последующую жизнь!

Эти слова заставили меня насторожиться. Разве не то же самое говорила мне цыганка Ли? Я размышляла над решением, принятым в свое время тетушкой Софи. Что выбрала бы я, оказавшись на ее месте?

Некоторое время мы молчали, а затем тетушка Софи проговорила:

— Джессика, иногда я чувствую, что нет никаких сил продолжать все это. Было бы гораздо легче уйти…

— Тамариск вернется, я уверена в этом! Она покачала головой:

— Я больше никогда не увижу Тамариск!

Я ничего не смогла сказать ей в утешение. Поцеловав ее в лоб, я вышла.

Шли недели. О Тамариск не было никаких вестей. Отец сделал все возможное, чтобы выследить цыган, но удалось только установить, что в этом году они не появлялись там, где обычно разбивали свой табор.

Теперь бывало так, что за весь день никто ни разу не вспоминал о Тамариск, и это означало, что мы привыкаем к тому, что она ушла вместе с цыганами. В конце концов, она не была нашей родственницей. Отец так сказал об этом: «Этот ребенок — всего лишь плод внебрачной связи Долли Мэйфер и странствующего цыгана. Если бы не привязанность к нему Софи, нас совершенно не волновало бы то, что девочка вернулась в племя своего отца. Можно даже сказать, что у цыган на нее больше прав, чем у Софи».

Я пыталась объяснить ему, что Тамариск значила для Софи, но отец не был склонен с пониманием относиться к слабостям других. Некоторым образом он гордился Дэвидом, который был образцовым сыном, он искренне-сожалел о покойном Джонатане, благосклонно относился к Клодине и Амарилис, но это были наши близкие родственники, все остальные его почти не интересовали. Так что в ответ на мою тираду он лишь пожал плечами: Тамариск пропала, и для него вопрос был исчерпан.