Мой возлюбленный негодяй - Джоансен Айрис

— Надоело… Все одинаковые. Надоело…

— Сегодня днем она была вам приятна, — едко сказала Марианна. — И вечером, за обедом.

— Знал, что ты будешь злиться.

Да, она пришла в ярость и постаралась в ответ уколоть его как можно больнее.

Неужели теперь он решил отомстить ей?

— Дайте мне вернуться к себе!

— Нельзя. Едем. Нам с тобой надо ехать.

— Ехать? — Марианна споткнулась, когда он свернул на следующий марш лестницы. — Единственно, куда мы сможем приехать, это на кладбище. Вы нас обоих убьете.

— Чепуха. Я всегда прекрасно держу равновесие, когда напиваюсь. — Говорил он не совсем внятно. — Спроси хоть у Грегора.

— Да, пойдемте спросим у Грегора. Я уверена…

Он затряс головой.

— Грегор всегда встревает, когда не нужно. — Он распахнул парадную дверь. — Так что я его запер в комнате. Хотя надолго это его не остановит.

— Тогда пойдемте поговорим с Дороти.

— Я уже говорил с Дороти. Она не слишком довольна, но она знает, куда мы едем. Пришлось ей сказать. Опекуну не годится… Для всех — ты лежишь в комнате с лихорадкой. — Он протащил ее по лестнице к ожидавшей их карете. — А мне оправдания не требуются. Всем известно, что я не подчиняюсь никаким правилам гостеприимства.

— Если я куда-то еду, мне надо одеться, — запротестовала она. Может быть, если он разрешит ей вернуться в спальню, она сможет там запереться. — Позвольте мне вернуться к себе. Всего пара минут, и я…

Джордан покачал головой:

— Нет времени. — Он приложил палец к губам. — Приходится уезжать глубокой ночью, чтобы никто не узнал. Не годится… — Он распахнул дверцу кареты и наполовину подсадил, наполовину запихнул ее внутрь, а потом залез следом и уселся напротив нее. — Поехали, Джордж! — крикнул он.

Карета резко тронулась с места, и через секунду они уже понеслись по дороге.

— Прикажите ему ехать помедленнее! — взмолилась Марианна.

Он снова покачал головой:

— Обещал Дороти вернуться через два дня. Надо спешить.

— Через два дня!

— Джордж успеет. — Джордан поудобнее устроился в углу кареты, откинув голову на спинку сиденья. — Прекрасно правит…

— Отвезите меня обратно в замок! Я не хочу…

Он заснул! Марианна просто глазам своим не верила. Пьяный идиот просто заснул! Она попробовала его растолкать. Никакой реакции.

— Джордан! — изо всех сил крикнула она.

Он только тихо вздохнул.

Марианна высунула голову в окно кареты. Как он называл кучера?

— Джордж! Отвезите меня обратно в замок!

Кучер не отозвался. Как он смеет? Марианна в бессильной ярости сжала кулаки. Впрочем, почему это ее удивляет? Она здесь, в Камбароне, чужая, а он, наверное, привык к тому, что Джордан насильно увозит женщин. Может, это бывает вообще каждую неделю!

Ей ничего не остается делать, как только дожидаться, пока Джордан проснется и, протрезвев, будет способен внимать голосу рассудка. Она откинулась на подушки. Как он может спать, когда их так трясет на ухабах, что у нее просто зубы лязгают?

В окно ворвалась струя холодного воздуха. Марианна вздрогнула, только сейчас заметив, что на ней, кроме тонкой льняной сорочки, ничего нет, и поспешно закуталась в свой голубой шерстяной халат. Господи, да она к тому же босая! Этому дурню даже в голову не пришло захватить хотя бы ее обувь. Почему-то этот пустяк оказался последней каплей, переполнившей чашу ее терпения.

Пусть только он проснется!

* * *

Джордан зашевелился только ко второй половине следующего дня — к этому времени Марианна уже была готова придушить его.

Он бросил мимолетный взгляд на ее лицо и снова закрыл глаза.

— О Боже!

— Везите меня обратно в Камбарон, — ледяным тоном приказала она, сдерживаясь из последних сил. — Сию же минуту!

— Скоро, — пробормотал он.

— Скоро! — взорвалась она. — Вы подняли меня с постели посреди ночи. Вы затащили меня, босую и раздетую, в эту чудовищно неудобную карету, а потом пали в пьяное забытье. У меня все тело в синяках из-за того, что вы приказали кучеру…

— Замолчи! — Снова приоткрыв глаза, он болезненно поморщился. — У меня раскалывается голова, а твой голос долбит мне в висок, как стервятник.

— Прекрасно. — Она мстительно улыбнулась. — Я буду и дальше долбить и терзать вас, пока вы не прикажете кучеру повернуть и везти меня обратно.

Джордан помотал головой:

— И не подумаю!

— Это невыносимо! Я не желаю терпеть ваши пьяные прихоти!