Искушение - Деверо Джуд

Когда Джеймс положил ее на кровать, она вновь засмеялась. Джеймс оказался рядом, она уютно свернулась около него, положив голову ему на плечо, так, чтобы он продолжал ее раздевать.

Он не спешил и не рвал на ней одежду. Он нежно вытащил ее блузку из юбки и закончил расстегивать пуговицы. Ласково освободил ее руки из рукавов, а потом расстегнул ремень на юбке.

Все это время Темперанс лежала не двигаясь, не сводя глаз с его волевого, точеного профиля, с его темных волос. Когда они встретились взглядами, сердце у нее подпрыгнуло до горла и отчаянно там застучало.

Они не говорили друг другу ни слова. Он знал толк в раздевании, и она уже через несколько секунд осталась в одном белье ручной вышивки. Джеймс медленно и нежно спустил одну бретельку, затем другую, его губы скользили по ее плечам. Когда он поцеловал ее в живот, она чуть не задохнулась. Но когда он обнажил ее грудь, Темперанс на секунду струсила и чуть не сбежала от него.

Он, должно быть, почувствовал ее страх, потому что освободил руку и прижался губами к ее губам, чтобы успокоить. Она перестала бояться, но когда он дотронулся до ее груди, задрожала.

Она чувствовала его улыбку, чувствовала, как он касается губами ее груди, и от мысли, что доставляет ему удовольствие, ей становилось очень хорошо.

Он взял в рот ее сосок и нежно пососал его, а когда прикоснулся ко второй груди, Темперанс захотелось меньше нежности и больше... Она не знала, чего хочет, потому что была совсем неопытной.

Она просто хотела поднять его голову, но вместо этого схватила и притянула его губы к своим. Позже Темперанс не могла точно сказать, что она сделала, но именно от этого Джеймс потерял над собой контроль.

Ей было приятно ощущать на своей коже его мокрый колючий шерстяной кильт, но он быстро сбросил его одним движением руки и остался полностью обнаженным.

Темперанс точно знала, что представляет собой сексуальный акт. Ей много раз его описывали. И каждый раз в ответ на очередное описание она читала лекцию о контроле над рождаемостью и сопротивлении себе и мужчине.

А сейчас она понимала, что ничего не знала о любви. Сопротивляться самой – все равно что пытаться остановить бегущего слона.

Когда Джеймс вошел в нее, она вздохнула, а затем ее пронзила острая боль, и ни о чем другом она думать не могла. Она взглянула на него и поняла, что он из последних сил контролирует себя и не двигается, ожидая, пока стихнет боль. Она знала, что дальше будет еще больнее, но еле заметно кивнула, и он полностью вошел в нее.

Сначала он, не шевелясь, лежал на ней, пока она не привыкла к нему и не начала двигаться под ним. Это было разрешением Джеймсу, и он начал медленно, долго и глубоко входить в нее. После нескольких неловких движений Темперанс поняла, что от нее требуется, и стала двигаться вместе с ним.

– Так мы и трудились бок о бок, – прошептала она и почувствовала улыбку Джеймса на своей шее.

Она откинула голову назад, закрыла глаза, а открыв их на секунду, увидела, что Джеймс наблюдает за ней. Он чего-то ждал, но чего именно, она не понимала. Наслаждение от того, как он входит в нее – медленно, глубоко – все нарастало, и она не в состоянии была мыслить трезво.

Он начал входить быстрее, еще быстрее, все глубже и глубже. Темперанс слышала собственные вскрики, словно он бил ее изнутри.

Когда внутри все взорвалось, она открыла рот, чтобы закричать, но Джеймс упал на нее, закрывая шеей ее лицо, пока она билась в волнах наслаждения. Одна за другой эти волны накатывали на нее.

Только через некоторое время она смогла понять, где она. Джеймс поднялся и одной рукой накрыл их обоих овчиной.

Они оба были мокрые от пота, а Темперане никогда не чувствовала такого расслабления. Она поуютнее устроилась рядом с ним и поцеловала его.

– Подожди чуть-чуть, – ответил он. – Дай мне передохнуть.

Сначала Темперанс не поняла, о чем он, а потом засмеялась и прекратила поцелуи.

– Мне всегда было интересно, а что потом, – сказала она. – Я думала раньше, что после этого люди очень стесняются друг друга. В конце концов, они только что вели себя, по существу, как животные под влиянием инстинкта.

– А что ты думаешь сейчас? – спросил Джеймс, отводя мокрую прядь ее волос со лба.

– Эти минуты одни из самых прекрасных, – пробормотала она.

Ей было тепло, она чувствовала, что счастлива, что ей ничего не угрожает, и она находится между сном и реальностью.

Джеймс погладил ее по голове.