Ночные тайны королев - Бенцони Жюльетта

– Ну, что же ты? – повернулась она к подруге. Та кивнула и тоже принесла юбку и драгоценности.

В конце концов головы казненных, старательно обернутые юбками и помещенные в ларцы, были отвезены на Монмартр и похоронены там.

Спустя несколько десятилетий рабочие, копавшие канавы на территории Монмартрского монастыря, принесли его настоятельнице два ящика с заключенными в них головами мужчин. Рты у покойных были набиты драгоценностями, и аббатиса решила, что это – два мученика, пострадавшие за веру. Ящички с благоговением поместили в нарочно ради этой цели построенную часовню. То-то завидная посмертная судьба!

На следующий день после казни королева Наваррская и герцогиня Неверская явились на роскошный многолюдный бал в глубоком трауре да еще и с серебряными черепами, украшавшими их браслеты и ожерелья. Это было сочтено признаком дурновкусия и решительно всеми осуждено.

Впоследствии Марго не уделяла своим погибшим любовникам столько внимания. Она ограничилась тем, что приказывала бальзамировать их сердца. Уложенные в золотые маленькие коробочки, они всегда были при ней – прикрепленные изнутри к фижмам замечательно широкой юбки. Возможно, это всего лишь легенда, но члены семейства Валуа отличались такими странностями, что в эту легенду хочется верить.

Муж Марго сумел-таки ускользнуть из Парижа. Он жил в Нераке и время от времени писал «своему повелителю и брату» Генриху III довольно-таки унылые письма, прося прислать к нему Маргариту. Но Генрих вовсе не желал угождать ненавистному Наваррцу и уж тем более отпускать к нему свою сестру. Казалось, он снова воспылал к ней страстью, коя обуревала его в пятнадцать лет; он даже забывал иногда о своих наложниках, беседуя с Марго на самые разные темы.

Никто не знает, заменяла ли ему тогда сестра его многочисленных «любимчиков», но скорее всего нет, потому что Маргарита несколько раз жаловалась матери, что Генрих держит ее взаперти, не давая жить так, как ей нравится.

– Братец приходит в неистовство всякий раз, как я поминаю моего супруга или даже брата Франсуа. Он то очень ласков со мной и обещает исполнить любую просьбу, а то смотрит на меня холодно, и тогда я поневоле обращаюсь к нему с мольбой как к своему государю, чтобы он отпустил меня к мужу или хотя бы разрешил покидать покои, – плача, повествовала Маргарита королеве-матери.

– Тебе совсем невтерпеж, девочка моя? – тихо спросила Екатерина, проведя пухлой, в ямочках и перстнях, рукой по пышным волосам Маргариты. Та всхлипнула и кивнула.

Королева-мать отправилась к Генриху и попросила, чтобы он смилостивился над сестрой и позволил ей вести жизнь, достойную ее высокого положения. Но Генрих III был упрям.

– Она помогла бежать своему мужу и всегда готова снова поддержать против меня Франциска, – заявил он, выпятив подбородок.

– Если вы не уступите, сир, я сама отвезу Марго в Нерак, к мужу! – пригрозила Екатерина. Король, поразмыслив, нехотя согласился снять стражу, которая денно и нощно охраняла двери Маргариты.

И у Марго тут же появился новый любовник. Им стал небезызвестный Клермон д'Амбуаз, кавалер де Бюсси – красавчик граф, по которому сходили с ума все дамы Лувра. Его роман с Маргаритой продолжался долгих четыре года, и можно только удивляться тому, что король Генрих Французский оказался столь терпелив.

Впрочем, иногда он давал-таки волю своему гневу. Однажды ему донесли, что любовники «совокуплялись одетые прямо в дверях спальни королевы Наваррской и оглашали окрестные помещения громкими криками сладострастия».

Взбешенный, Генрих направился к матушке и принялся – в который уже раз! – бранить сестру и называть ее потаскухой. Но Екатерина опять заступилась за дочь.

– Я не вижу ничего предосудительного в том, что Марго принимает господина де Бюсси в своих покоях, – ответила она сыну. – Во времена моей молодости придворные нравы допускали, чтобы кавалеры заходили без всяких опасений вызвать гнев или неудовольствие в спальни своих знакомых дам… Вы пытаетесь сделать жизнь в Лувре строгой, как в монастыре, а между тем граф де Бюсси – верный слуга вашего родного брата; я бы даже сказала, что он – первый из его слуг. Так, может быть, не стоит наносить ему обиду?

– Но все говорят, будто… – пробормотал король, почти убежденный матерью в том, что он возводит напраслину на достойнейшего человека.

– А ты не слушай других, Анри, – посоветовала итальянка. – Ты ведь понимаешь, надеюсь, что эти люди хотят рассорить тебя с родными. Так не поддавайся же на их уловки, сынок!

Король кивнул и в задумчивости вернулся к себе. Подошел к зеркалу, погляделся в него, пробормотал:

– Он ничуть не лучше меня, этот гордец!

И принял твердое решение расправиться с любовником Маргариты.

На следующий же вечер Бюсси попытались убить. Нападавших было много – целая дюжина, но графу несказанно повезло: он сумел скрыться в каком-то доме, дверь которого по счастливой случайности оказалась открыта. Утром он имел наглость явиться в Лувр и как ни в чем не бывало приветствовать короля. Генрих, суеверный, как и его мать, отменил приказ об убийстве графа, потому что был уверен, что тут не обошлось без вмешательства Провидения.

Однако же спустя пять лет, в 1579 году, когда Маргарита уже жила при дворе своего мужа в Нераке, смерть все же подстерегла прекрасного де Бюсси. Он влюбился тогда во Франсуазу де Меридор, жену графа де Монсоро, и довольно быстро соблазнил ее. Графиня была искушена в плотских удовольствиях, ибо когда-то, как и все дамы из Летучего эскадрона королевы Екатерины, выполняла прихоти тех кавалеров, на которых указывала ей повелительница. Восхищенный талантами своей новой возлюбленной, де Бюсси подробно описал их в письме одному приятелю. Тот, бог знает почему, показал послание принцу Франциску, ну а потом оно попало в руки Генриху III. Король, конечно, не упустил возможности наконец-то поквитаться с любовником Марго и уведомил обо всем мужа Франсуазы.

Избитая разгневанным супругом, с растрепанными волосами, в разорванном платье, графиня села к секретеру и под диктовку Монсоро написала любовнику нежную записку, назначая ему свидание. Де Бюсси явился на зов прекрасной дамы, но вместо нее нашел пятнадцать неизвестных, которые молча набросились на него со шпагами и кинжалами. Защищаясь, он уложил не меньше восьми человек, а потом выпрыгнул в открытое окно – и упал грудью на острые верхушки металлической ограды.

Надо ли говорить, что Франциск, звавшийся в то время уже герцогом Анжуйским, и не подумал предупредить своего вассала о засаде.

– Это тебе за Марго, красавчик! – воскликнул он, когда услышал о страшной гибели де Бюсси.