Легенда любви - Райан Нэн

Утомленная длительным ожиданием в суде, измученная духотой и зловещей тишиной тюремной камеры, Элизабет решила думать только о хорошем – о роскоши, которой ей так недоставало, и о развлечениях, столь любимых ею. Погруженная в мысли о милом ее сердцу прошлом, в эту последнюю в своей жизни ночь Элизабет отказывалась думать о том ужасе, что ожидал ее на рассвете.

В памяти девушки всплывали самые счастливые моменты ее жизни и любимые лица дорогих ее сердцу людей. Эта захватывающая игра воображения унесла ее из душной тюрьмы Луизианы в далекий безоблачный мир.

Колокол пресвитерианской церкви Шривпорта пробил полночь, и Элизабет тотчас вернулась в реальный мир. «Как быстро летит время! Осталось всего несколько часов. Вот забрезжит рассвет, и тогда…» Элизабет подняла голову и поглядела в глубь камеры. Оранжевый огонек сигары no-прежнему горел в темноте. «Интересно, о чем он сейчас думает? Вспоминает ли он о тех счастливых днях, что провел с женой или возлюбленной? И самое главное – боится ли он смерти?»

Элизабет всегда отличалась любопытством. И сейчас ей нестерпимо хотелось узнать, о чем думает этот янки в свой предсмертный час. Как ни странно, но ей хотелось еще раз услышать его спокойный низкий голос. Что из того, что он враг?

Жизнь Элизабет неумолимо шла к концу – и она ничего не могла с этим поделать. По мере приближения рассвета страх смерти все возрастал, наполняя сознание мрачными мыслями. Янки был единственным, к кому она могла теперь обратиться.

Элизабет покашляла.

– Эй, шпион, вы… Вы боитесь смерти?

Немного помедлив, янки сказал:

– Нет, мисс. Не так чтобы очень… Меня волнует лишь то, что нашу участь будут решать далеко не лучшие стрелки армии, а молокососы.

Элизабет задели его слова.

– Если хотите знать, шпион, в осажденной Конфедерации остались только эти молодые солдаты! И не их вина, что они еще не научились хорошо стрелять.

– Ваша преданность своей родине достойна уважения, мисс. Однако нам от этого не будет легче.

Элизабет хотела было возразить своему врагу, но передумала. «Хочешь не хочешь, а в словах янки есть определенный смысл. Он прав. Зеленые рекруты наверняка никудышные стрелки».

Страх Элизабет становился все сильнее. Мысли о казни не покидали ее. Наконец она кое-что придумала.

– Эй, шпион, вы меня видите?

– А почему вы спрашиваете?

– Отвечайте – видите или нет?

– Нет, – ответил янки. Он не лгал, в тот момент его глаза и впрямь были закрыты. Однако, сказав это, он все-таки открыл глаза и улыбнулся. Силуэт девушки отчетливо вырисовывался в лунном свете.

Он видел все: как она ворочалась с боку на бок на каменном полу, не находя удобного положения, и как она теребила свои длинные густые волосы, и ее мечтательную улыбку, и то, как высоко вздымалась ее полная грудь. Все это время он не сводил с нее глаз.

– Прекрасно, – сказала Элизабет, быстро задрала свое голубое платье и принялась стягивать белое, отороченное кружевами белье.

Янки выпрямился, невольно нагнулся вперед и впился зубами в сигару, едва не перекусив ее пополам. Он никак не мог понять, что она намерена делать, но в любом случае не собирался отводить взгляд. Он внимательно следил за каждым движением Элизабет, в то время как она, вцепившись в подол нижней юбки обеими руками, рванула его изо всех сил.

Но ткань оказалась на удивление прочной. Янки так хотелось предложить девушке свою помощь, но он не осмеливался. С трудом переводя дыхание, он глядел на то, как Элизабет мало-помалу задирала упрямое платье все выше и выше.

Увидев ее стройные ноги и округлые бедра, прикрытые лишь шелковыми чулками и панталонами, янки в восхищении замер.

Захватив своими ровными жемчужными зубами край нижней юбки, она отчаянно пыталась разорвать ткань. Он ухмыльнулся, когда в конце концов ей это удалось. Элизабет оторвала длинную полоску ткани и перевела дыхание.

Озадаченный, но заинтересованный происходящим, янки продолжал наблюдать за тем, как Элизабет оторвала еще три полоски от своего нижнего белья, и даже не заметил, что его сигара почти догорела.

– О! Черт!

– В чем дело? – не успев опустить подол, пробормотала Элизабет.

– Я обжег губу.

– Вы что, задремали?

Он улыбнулся:

– Да, заснул с этой чертовой сигарой во рту.

– Раз уж вы не спите, не могли бы вы подойти сюда? – попросила Элизабет, поспешно одернув юбку.

– Иду, – сказал он, придавив каблуком окурок сигары.