Ирландский клевер - Александрова Кира

Робин прищурился.

— Ты хочешь сказать, что ничего не чувствуешь в постели с мужчиной?

— А я должна? — Морриган с недоумением уставилась на него.

Де Риверс улыбнулся, в карих глазах промелькнули искорки.

— Всё понятно. Тебя просто использовали по назначению. Малышка, я покажу тебе, что значит быть женщиной, и в очень скором времени.

— А если я буду против? — девушка изогнула бровь.

Ей уже стало интересно, что же будет делать дальше Робин: воспользуется ли своим правом хозяина или останется джентльменом.

— Не будешь, детка, — он отошёл от стены и приблизился к ней. — По глазам вижу, не будешь.

Морриган коротко вздохнула, поднялась со стула. "Видимо, не судьба мне сегодня спать одной…"

— Вы хозяин, милорд, — просто сказала она, подходя к кровати. — Не думаю, что моё мнение на самом деле имеет для вас значение.

Робин в два шага оказался рядом с девушкой и развернул её за плечи к себе.

— Обещаю, Морриган, ты не пожалеешь о сегодняшней ночи, — услышала она над ухом тихий голос.

Бывшая наложница подняла голову, но ответить ничего не успела: де Риверс поцеловал её. Нежно, осторожно, словно пробуя на вкус — Морриган растерялась, застигнутая врасплох. Так девушку никто никогда не целовал, если уж быть честной, то и прежний хозяин ограничивался одним-двумя небрежными поцелуями, их и назвать-то так можно было с определённой натяжкой.

— Не надо напрягаться, девочка моя, — шепнул ей Робин. — Я не сделаю тебе ничего плохого.

Она неуверенно улыбнулась, положив руки ему на плечи.

— Мне понравилось, как вы целуетесь, милорд…

— Всё остальное тебе тоже понравится, вот увидишь…

Его пальцы быстро справились с застёжкой жилетки, отбросив её в сторону, де Риверс медленно провёл ладонью по изящной шее и плечику. Морриган вздрогнула от неожиданных ощущений.

— У тебя такая нежная кожа, — от тихого звука его голоса по спине девушки пробежали мурашки. — Бархатистая, гладкая…

На месте пальцев оказались губы Робина. Морриган готова была замурлыкать, как кошка, тело с готовностью отзывалось на умелые ласки — в ней пробуждалась женщина. Дыхание девушки участилось, сердце забилось, как сумасшедшее, она смутно помнила, как Робин аккуратно уложил её на кровать… Потом все мысли вылетели у неё из головы, Морриган отдалась во власть наслаждения, охватившего всё её существо. Робин открывал ей новый мир, полный чувственного восторга, услышав чей-то тихий стон, девушка с отстранённым удивлением поняла, что это стонала она сама. Несмотря на шестимесячное пребывание в гареме, Морриган поняла, что именно эта ночь стала её первой настоящей ночью с мужчиной.

Когда она, усталая и довольная, откинулась на подушки, Робин отвёл влажные локоны со лба девушки и тихо спросил:

— Тебе понравилось, малышка?

Сонно зевнув, она кивнула и улыбнулась.

— Спасибо, милорд… — зелёные глаза закрылись, Морриган свернулась калачиком и моментально уснула.

Негромко рассмеявшись, Робин обнял её, ощутив вдруг непривычную нежность и сострадание к этой ирландской девочке.

Проснувшись утром, Морриган обнаружила, что Робина уже рядом нет, а в каюту заглядывало солнце. На стуле лежала одежда: чёрная шёлковая рубашка, штаны и сапожки. Усмехнувшись запасливости де Риверса, она оделась и остановилась перед зеркалом, обозревая себя.

— А что, очень даже ничего выгляжу, — пробормотала она, оценивающе окинув взглядом отражение.

Позаимствовав расчёску, Морриган привела в порядок волосы и вышла на палубу, щурясь от яркого солнца. Робин стоял за штурвалом, спиной к ней, одетый так же, как и она, в рубаху и штаны. Тёмные, чуть вьющиеся волосы были стянуты на затылке чёрной лентой. Рядом с ним стоял ещё какой-то человек, но Морриган, не обращая на него внимания, подошла к Робину и коснулась его локтя.

— Доброе утро, милорд.

Де Риверс обернулся: солнечные лучи зажгли в рыжих локонах золотые искры, зелёные глаза ярко блестели, щёки порозовели от свежего ветра — Морриган выглядела очаровательно этим утром.

— Выспалась, детка? — улыбнулся он, обняв её одной рукой.

— Да, — она чуть смущённо улыбнулась в ответ.

— Сейчас в моей каюте накроют стол, поедим. И, кстати, Морриган, прекрати называть меня милордом. Это слишком официально, а мы, слава богу, не на великосветском приёме в Лондоне.