Искушения Парижа - Картленд Барбара

Через несколько минут она достигла Елисейских полей. В столь ранний час ни на скамейках под цветущими каштанами, ни за столиками здесь не сидели ни дамы, ни кавалеры в шикарных нарядах. Наверняка все они еще сладко спали. Сейчас тут можно было встретить совсем других людей: мужчин в фартуках и нарукавниках, убиравших мусор, женщин с наполненными продуктами корзинами в руках, рабочих, спешивших куда-то по делам, торговцев с тележками.

Гардения смотрела на все, что ее окружало, широко раскрытыми глазами и не замечала устремленных на себя любопытных взглядов прохожих. В зеленом платье и простой шляпке, скрывающей ее светлые волосы лишь наполовину, с сияющим лицом и горящими глазами она походила на лесную нимфу.

Лишь по прошествии часа, когда от голода у нее засосало под ложечкой, а ноги стали побаливать от непривычно долгой ходьбы, она поняла, что должна возвращаться домой, развернулась и зашагала в обратном направлении.

Где-то совсем рядом послышался стук лошадиных копыт и чей-то знакомый голос:

— Мисс Уидон! Какой сюрприз!

Гардения повернула голову и увидела на дороге Андрэ де Гренэля в элегантном экипаже.

— Доброе утро, — сказала она сдержанно.

— Вы рано просыпаетесь! А выглядите сегодня чудесно, как сама весна! И платье у вас замечательное! — рассыпался в похвалах молодой граф.

— Спасибо, — холодно ответила Гардения, продолжая идти вперед. — Извините, я не могу остановиться с вами, потому что должна как можно быстрее вернуться домой.

— Уверяю вас, моих скакунов вам не обогнать! — крикнул Андрэ де Гренэль, усмехаясь.

Гардения смотрела только перед собой и не сбавляла шага.

Встреча с беспардонным французом изрядно испортила ей настроение. Он ехал по параллельной тротуару дороге, подстраиваясь под ее темп.

— Вы всегда просыпаетесь так рано, Ma'm'selle? — полюбопытствовал он.

— Всегда. В надежде, что хотя бы непродолжительное время смогу побыть наедине с собой, — многозначительно ответила Гардения, не поворачивая головы.

— Вы очень неласковы со мной! — заявил граф.

Гардения ничего не ответила.

И он продолжил:

— А ведь все, чего я хочу, так это просто стать вашим другом.

— Друзей, которые у меня есть, мне вполне достаточно. В других я не нуждаюсь, — сказала Гардения строго, добавляя про себя, что страстно хотела бы, чтобы ее слова соответствовали действительности.

— Я даже знаю, о ком вы ведете речь, — произнес Андрэ. — О лорде Харткорте и его кузене, верно? Только их вы считаете своими друзьями. Но, поверьте, я в состоянии предложить вам то же, что они, и даже больше. Может, улыбнетесь мне хотя бы разок, Ma'm'selle?

У Гардении не было ни малейшего желания слушать вздор, который нес граф. Поэтому она никак не отреагировала на его слова и продолжала с неприступным видом шагать вперед.

Но, несмотря на свое недружелюбное к нему отношение и на то, что окинула его лишь мимолетным взглядом, она не могла не отметить, что, будучи трезвым, выглядит ее нежеланный собеседник просто великолепно.

Он был красив, строен и грациозен и на высоком сиденье экипажа, запряженного парой скакунов, смотрелся потрясающе.

— Я обязательно приду на ближайшую вечеринку вашей тети, — сказал граф после непродолжительного молчания. — И принесу для вас подарок. Пообещайте, что согласитесь где-нибудь со мной уединиться, чтобы я смог вручить вам его.

— Очень мило с вашей стороны, но можете не утруждать себя, — ответила Гардения с достоинством. — Тетя вряд ли позволит мне принимать подарки от незнакомцев.

— Но ведь я вовсе не незнакомец, — запротестовал Андрэ. — И потом, ваша тетя наверняка ничего не будет иметь против.

Сама она только рада, когда ей дарят что-нибудь ценное. Я слышал, в одной из презентованных ей вещей вы недавно разгуливали по Парижу.

— Я? — вскрикнула Гардения в изумлении. — Не понимаю, о чем вы толкуете.

— О шиншилловой накидке, в которой в первый день пребывания у тети вы ездили в салон мсье Борта, — пояснил Андрэ де Гренэль, насмешливо улыбаясь. — Я даже догадываюсь, кто преподнес ее светлости столь щедрый подарок.

— Неужели? — воскликнула Гардения, поворачивая голову и дерзко приподнимая подбородок.

Она чувствовала, что они ступили на зыбкую почву.

Этот человек не имел ни малейшего права сплетничать с ней о ее собственной тете, намекать на что-то грязное, недостойное. Тем не менее ей стало вдруг безумно любопытно, откуда взялась у тети эта проклятая шиншилловая накидка. Кто мог потратить сумасшедшие деньги на столь дорогой подарок для герцогини? Разве только…