Мера любви - Бенцони Жюльетта

– Он послал вас, чтобы передать мне это?

– Не только. Я должен организовать ваш побег.

– Но почему именно вы? Бургундский двор кишит шпионами, секретными агентами, сеньорами, полностью преданными своему господину и не такими известными, как король оружия Золотое Руно.

Сен-Реми вытянул ноги, с отвращением разглядывая пыльные ступни в сандалиях из грубой кожи, и скрестил руки на груди.

– Причина достаточно проста: я сам попросился приехать.

– Но почему?

– Тут две причины: первое – это то, что наставник монастыря августинцев мой кузен. Он ни в чем не может мне отказать. И второе: я хотел вас увидеть и убедиться, что вы по-прежнему прекрасны. Я убедился. Теперь же, – резко прервал он себя, чтобы окончательно не расчувствоваться, – надо подумать о бегстве. Прежде всего возьмите это и спрячьте, оно мешает мне и делает мой живот похожим на живот нотариуса.

Из-под своего просторного платья, развязав веревку, служившую поясом, он достал черный пакет: еще одно монашеское платье. Жан положил его на колени Катрин. В нескольких словах он обрисовал продуманный план. Молодая женщина должна была бежать через крышу своего дома и ночью пробраться на соседний дом, который не охраняется, откуда можно будет спуститься в лодку, которая живо доставит беглянку до монастыря августинцев, где она в своем монашеском платье будет в полной безопасности.

Защита настоятеля облегчит ее пребывание в монастыре, и ни у кого не возникнет мысли искать ее там. Вдруг настойчивый шепот умолк. Сен-Реми посмотрел на Катрин и вмиг помрачнел.

– Нам это никогда не удастся! – вздохнул он. – Вы так ослабли! Да и срок у вас больше, чем я предполагал. Как вы вскарабкаетесь по крыше в таком состоянии, проберетесь по стоку, одолеете крутой подъем, не говоря уже о головокружении!

Прозрачные щеки молодой женщины порозовели.

– Вы думаете осуществить это сегодня вечером?

– Нет, через несколько дней, чтобы ваш побег не связали с этой исповедью. Но надо спешить. Монсеньор герцог в Лилле собирает пикардийские и бургундские войска, чтобы вести их в Голландию. В действительности он хочет укротить Брюгге и Гент, но, если вы останетесь в этом доме, горожане отрубят вам голову при появлении бургундских знамен у своих стен.

На этот раз Катрин улыбнулась.

– Дайте мне десять дней, если время терпит.

– Разумеется, чтобы помочь вам, я совершил бы и не такой подвиг. Мне же предстоит остаться в этой отвратительной одежде в тиши монастыря. Но я боюсь, что вы преувеличиваете свои силы. Создается впечатление, что вы не в состоянии держаться на ногах.

Вместо ответа Катрин двумя руками схватилась за подлокотники своего кресла и ценой большого усилия, так что на висках проступили вены, поднялась.

– Я сумею, я же вам сказала! Достаточно того, чтобы я лучше ела. Вы мне принесли надежду! Я не знаю, существует ли в мире более сильное лекарство.

– Прекрасно. В таком случае я удаляюсь. Лучше не затягивать нашу беседу, чтобы не вызвать подозрения стражи. Сегодня девятое апреля. Ночью восемнадцатого вы покинете этот дом… Можно ли доверять вашему конюху?

– Можно, я за это отвечаю. Позовите его и просите о чем угодно.

Появился Готье, оставив за дверьми сгорающего от любопытства Беранже. Сен-Реми в нескольких словах объяснил ему, что от него хотели: речь шла о том, чтобы подготовить побег Катрин, причем так, чтобы не вызвать подозрения слуг. Бежать придется через крышу. При слове «крыша» Готье испуганно посмотрел на Катрин, на что она закивала головой.

– Я должна с этим справиться, Готье. Когда преподобный брат уйдет, вы принесете мне обед.

Жан де Сен-Реми долго не мог понять, почему юный конюх, так нелюбезно встретивший его, проводил его со слезами благодарности на глазах.

Мнимый монах ушел. Трое узников маленького дворца поняли, что он унес с собой часть их страхов и тоски.

Последующие дни показались тревожными и бесконечными. Катрин изо всех сил старалась окрепнуть, чтобы справиться с предстоящим испытанием, но ей это удавалось с огромным трудом. О Сен-Реми больше ничего не было слышно, «брат Жан» не должен был возвращаться. Было условлено, что в день, когда все будет готово, затворники увидят лодку с забытым в ней гарпуном и сетью, привязанную на противоположном берегу канала. Это будет означать, что к одиннадцати часам эта лодка причалит к соседнему дому, куда заложники должны будут добраться по крыше.