Шелк и сталь - Мартин Кэт

Они частенько встречались по вечерам, чтобы поиграть в шахматы, иногда в Карлайл-Холле, а иногда, как сегодня, в замке Раннинг. Занятый работой с важными документами, Джейсон послал записку, в которой сообщал, что не сможет, как обычно, прибыть к ужину, но обязательно приедет позже.

Перед отъездом Велвет наказала мужу разузнать, как складываются отношения Люсьена и Кэтрин.

Ответив коротким кивком дворецкому, Джейсон прошел через холл прямо в кабинет Люсьена, дверь в который была открыта. Маркиз сидел за столом, потягивая бренди.

Очевидно, это был не первый стакан.

— Так недолго и спиться, — пожурил друга Джейсон. — И если я налью тебе еще стаканчик, ты едва ли выиграешь у меня в шахматы.

Люсьен что-то проворчал в ответ и поставил наполовину пустой стакан на стол.

— Это только второй, и ты меня вряд ли обыграешь. Сегодня я собираюсь разгромить тебя.

Джейсон посмотрел на инкрустированную перламутром шахматную доску с фигурами из слоновой кости и черного дерева, разложенную на столе перед камином.

— Хорошо, тогда приступим… хотя сначала я тоже выпил бы немного.

Он подошел к буфету, а Люсьен тем временем пересел в удобное кожаное кресло поближе к столику с шахматной доской.

— Как поживает Велвет? — спросил Личфилд.

— Занята праздничными приготовлениями. Дети очень любят Рождество, и жена тоже обожает этот праздник. Ее дед не раз потчевал нас рассказами о том, как в старину отмечали его в их семье.

Люсьен кивнул. Ему всегда нравился пожилой граф Хавершем, дед Велвет.

— Моя тетя постоянно ворчит, оттого что я не уделяю должного внимания этому празднику. После того как моя свадьба с Эллисон Хартман расстроилась, тетя Уинни особенно желает устроить какой-нибудь прием. Полагаю, надо уступить ей и позволить организовать торжества.

— Было бы неплохо.

Люсьен сделал глоток из бокала.

— В последнее время она явно не в себе. Мне кажется, это связано с приближающимися праздниками и тоской по покойному мужу. Впервые она встречает Рождество без него, и здесь, в замке. Может быть, ей будет легче, если мы украсим помещение и немного повеселимся.

Джейсон улыбнулся:

— Уверен, это будет неплохо и твоя жена тоже порадуется. Рука Люсьена, державшая черную пешку, повисла в воздухе в нескольких дюймах над доской.

— Кэтрин моя жена только формально, и мне безразлично, будет она радоваться или нет.

Джейсон пропустил эти слова друга мимо ушей.

— Как она? — спросил он как бы между прочим. Люсьен пожал плечами, как будто ему действительно было все равно, однако по нему было заметно, что это не так.

— Она получила серьезную травму во время скачки на прошлой неделе. Растянула сухожилие и ушибла грудь. Но, слава Богу, скоро поправится. — Люсьен едва заметно улыбнулся. — Кэтрин — хорошая наездница, а травму получила, когда мчалась наперегонки со своим конюхом через лес. Я еще раньше предупреждал ее не делать этого, но она строптива и потому все равно сделала по-своему, и вот результат.

Джейсон улыбнулся и тоже глотнул бренди.

— Как я понимаю, у леди не слишком покладистый характер.

— Да.

— И что ты? Все-таки собираешься расторгнуть брак?

Люсьен передвинул пешку на две клетки и нараспев сказал:

— Мы совершенно не подходим друг другу.

Джейсон ответил ходом своего коня.

— Однако ты желаешь ее как женщину. Я вижу это по твоим глазам, когда ты смотришь на нее.

Люсьен холодно взглянул на Джейсона:

— Эта женщина обманула меня и опозорила почти перед всей Англией. Ты полагаешь, я могу забыть это?

— Она находилась в отчаянном положении, и будь ты в такой ситуации, возможно, поступил бы так же.

Люсьен ничего не ответил и лишь сильнее стиснул фигурку слона, которую держал в руке.

— Когда я женился на Велвет и отказывался исполнять свои супружеские обязанности, ты говорил, что это очень глупо, женившись, проводить ночи в одиночестве, в холодной постели. Теперь я могу сказать тебе то же самое.

Люсьен поджал губы:

— Эта женщина предала меня, черт побери. В конце концов, всем известно, что она безумная и сбежала из сумасшедшего дома.

У двери раздался легкий вскрик, и мужчины, повернувшись одновременно, увидели Кэтрин, стоящую в дверях. Она была одета в голубой халат. Волосы ее были распущены и ниспадали на плечи, руки дрожали, а лицо было белым, как воск свечи, которую она держала в руках.

— Кэтрин! — воскликнул Люсьен и вскочил так стремительно, что перевернул доску.