Нож Равальяка - Бенцони Жюльетта

— Будущей мамочкой? Ей поспешили подыскать супруга. И нашли. Не слишком молодого, довольно потрепанного, к тому же из магистратуры, но очень богатого. Она теперь мадам президентша д'Эпаленж и, я думаю, очень скоро родит. Признаюсь, что я хотела бы узнать, как сложится в дальнейшем ее жизнь, но здесь мы ее никогда больше не увидим. Право бывать при дворе осталось только у ее матери.

— Бедная девушка! Можно ей только посочувствовать!

— Совершенно с вами согласна. Но я рассказала вам об этом только для того, чтобы предостеречь: наш ненаглядный Антуан обладает даром обольщения.

— Благодарю вас. Но мне теперь не до обольстителей. Всевышний послал мне мужа, которого я люблю всей душой и не могу не тревожиться о его участи. А отношение к нему королевы никак не может меня успокоить!

— В этом случае я, к величайшему своему сожалению, ничем не могу помочь. И моя мать тоже, хотя она и мадам де Монпансье лучшие подруги королевы... французские, я имею в виду, потому что никто и никогда не заменит ей Галигаи... Но я плохо себе представляю, как вы могли бы подольститься к Галигаи.

— Даже если предположить, что я захотела бы сделать это, шаг этот был бы для меня весьма рискованным и вряд ли привел бы к добру. Галигаи караулит своего супруга, как сторожевая собака овцу, и не выносит, когда он заговаривает со мной. Именно поэтому я предпочитаю держаться в стороне от них обоих.

— Я понимаю ваши тревоги и все-таки желаю вам хорошенько выспаться. Вы уже дома. Передайте мои самые дружеские пожелания вашей тете.

Но, похоже, ни Лоренце, ни ее близким не суждено было в эту ночь рассчитывать на мирный сон. Едва она только вошла в Ангулемский дворец, мажордом Совгрен сообщил ей, что герцогиня желает видеть ее немедленно.

— В такой час? Ведь уже очень поздно!

— Позволю себе сообщить, что в этот поздний час госпожа герцогиня не одна. У нее господин барон, госпожа графиня и господин Джованетти.

Молодая женщина вздрогнула.

— Он здесь? Как же я не заметила во дворе его кареты?

— Он приехал верхом, госпожа баронесса, и мне кажется, проделал очень долгий путь. Я бы даже сказал...

Но Лоренца уже его не слышала. Сердце у нее сжалось от недоброго предчувствия, она подхватила юбки и бросилась к лестнице, ведущей в парадные покои.

Джованетти в самом деле сидел в гостиной. Он расположился в кресле в углу камина, напротив герцогини Дианы. Было заметно, что он очень замерз, ведь погода стояла промозглая и холодная. Когда Лоренца появилась на пороге, он постарался прийти в себя, отпив большой глоток горячего вина с пряностями. Запах пряностей наполнял гостиную, в которой все сидели молча. Лоренца вдруг поняла, что на

Джованетти направлено три пары удрученных глаз, и после радостного возгласа:

— Сьер Филиппо! Наконец-то вы приехали! — она тихо добавила: — Какие же новости вы привезли? Тома, он не...

— Нет! — воскликнул барон Губерт, с живостью поднимаясь со своего места и усаживая Лоренцу. — И думать об этом не стоит! Наш дорогой мальчик прекрасно себя чувствует. По крайней мере, мы все на это надеемся.

— Надеетесь? И вы полагаете, что такие надежды могут меня успокоить? Сьер Филиппо! Что вы уже сообщили? Почему не рассказали обо всем мне первой, ведь это я просила вас поехать в Брюссель!

Сьер Филиппо поставил чашу с вином на стол, вытер платком губы и изобразил некое подобие улыбки на своем лице.

— Именно вас я и пришел повидать, донна Лоренца. Но вас не оказалось дома.

— Да, правда! Простите меня! Так скажите же, что вам удалось узнать? И от кого? С кем вы виделись?

— С инфантой Изабеллой Кларой Евгенией и эрцгерцогом Альбертом. До того, как приехать послом во Францию, я был у них при дворе, исполняя некое поручение великого герцога Фердинандо. Они пожелали об этом вспомнить. Встреча с ними не входила в мои планы, потому что я хотел только узнать, где содержатся господин де Курси и господин де Буа-Траси. С этой целью я обратился к своему другу, банкиру Кривелли, он близок с Их Высочествами и их окружением. С его помощью я собирался получить необходимые мне сведения. Но он привел меня прямо во дворец Куденберг, где меня приняли с немалой обходительностью...

— Оставим любезности и перейдем к фактам, господин Джованетти, — попросил барон Губерт.

— Они незамысловаты. Двух французских дворян обвинили в попытке похитить принцессу де Конде и посадили в тюрьму. Известие об этом не сразу было отправлено в Париж, так как смерть короля спутала все карты... Объясню, что имею в виду, как ни трудно с этим примириться: гибель французского государя вызвала в Голландии, и особенно в Брюсселе, необычайный прилив радости. Они праздновали это событие не один день...