Вражда и любовь - Линдсей Джоанна

— Нет, до этого не дошло на этот раз. Но ты привез меня обратно в замок и заявил, что не отпустишь, а сам ничего не сделал, чтобы защитить меня. Значит, я должна жить здесь в страхе перед любым мужчиной, в том числе и перед тобой?

Ее обвинение подействовало, потому что она была права. Да, это его оплошность. Он и Колин привезли девушку в замок, но не объяснили ее положение в доме остальным.

— Скажи мне, Шийна, кто на тебя напал, — обманчиво-спокойным голосом попросил Джейми.

— Зачем?

— Затем, чтобы примерно наказать одного и таким образом обеспечить тебе безопасность на будущее.

— Разумеется. Прекрасное решение, — сказала она с едкой насмешкой. Наказать мужчину за то, что у него такая же скотская натура, как у тебя. Наказать его, потому что ты лэрд, а он нет. Разве ты виноват меньше, чем он?

— Мои намерения были ясными с самого начала.

— И это тебя извиняет? — ощетинилась Шийна. — Ну а его намерения были столь же ясными, поэтому ты и должен его простить.

— Шийна!

— Нет, ты меня выслушаешь! Я не скажу тебе, кто был этот человек, ведь он знал, что лэрд меня не оберегает, знал, что у меня нет покровителя. Я сама ему это сказала.

— В таком случае ты должна была сослаться на меня. В голосе у Джейми явно прозвучала обвинительная нота, и Шийна воинственно выставила вперед подбородок.

— Я не могу ссылаться на близость с тобой, которой на самом деле нет, даже ради того, чтобы защитить себя. Есть лишь одно решение, сэр Джейми!

— Позволить тебе вернуться в Абердин? Нет, есть и другое решение.

Он казался разгневанным сильнее обычного и начал мерить комнату шагами. Шийна обеспокоенно наблюдала за ним. Казалось, прошла вечность, прежде чем он заговорил — совершенно спокойно.

— Мы вступим в брак.

Он обернулся и взглянул на нее: по лицу Шийны промелькнуло смущение, но его тотчас сменил гнев. Она не понимала, что ему так же трудно было произнести эти слова, как ей услышать.

— Вот как? — не веря ушам своим, спросила она. Есть ли предел его самоуверенности? — И как ты надеешься это уладить? Я не намерена давать согласие.

— Мы обвенчаемся! — холодно повторил он. Гнев Шийны словно испарился и сменился неуверенностью. Неужели у него есть способ принудить ее? Нечто такое, о чем она не подумала?

— Всего лишь прошлым вечером ты говорил о праве на обладание. Что изменилось?

— Такой договор тебя не устраивал. Или ты передумала?

— Но ведь ты уверял, что не женишься на девушке, не попробовав ее.

Напоминание только подогрело его гнев, и он ответил жестко:

— Это относилось к девственнице. Мы с тобой оба знаем, что ты испытала страсть. И поскольку ты не покончила после этого счеты с жизнью, значит, тебе понравится. Я, понимаешь ли, не хочу жену-недотрогу, а ты такой, похоже, не будешь.

Шийна задыхалась, щеки у нее пламенели, и она ответила Джейми в том же тоне, каким он говорил с ней:

— Значит, ты намерен изнасиловать меня? И воображаешь, что после этого я дам согласие выйти за тебя замуж?

— Нет, дорогая, — сказал он с холодной улыбкой. — Мы скоро поженимся, и я, стало быть, могу подождать, пока у меня появится послушная жена, готовая принимать все радости брака.

— Никогда! — крикнула Шийна, но Джейми повернулся к ней спиной и вышел. Она крикнула еще громче:

— Ты никогда меня не заставишь! Слышишь?

Потом она села на кровать и опустила голову на руки. Итак, все сначала; она вернулась к тому, чего так страшилась: над ней опять нависла угроза брака с вождем хайлендеров. Вспомнились страшные рассказы о нем, о его жене, о его набегах. В памяти всплыли слова Найела, что Маккиннион станет бить и насиловать ее, заставит мучиться до конца дней, заставит страдать. Его холодный гнев — прямое тому доказательство. Он ни слова не сказал о чувствах к ней, не говорил о любви. Похоть движет им, и только.

Глава 27

Вскоре после того, как Джейми оставил ее, двое мужчин проводили Шийну в комнату рядом с его спальней. Она не возражала, потому что все равно бы не уснула в комнате со взломанной дверью. Ее новое обиталище не запиралось изнутри, но не запиралось и снаружи. Двое мужчин не ушли. Они охраняли Шийну всю ночь, а на следующее утро спустились вместе с ней в зал. И остались при ней в качестве охраны. Они следовали за ней двое суток, а на третий день, сидя за столом вместе с Джейми и Колином, Шийна начала волноваться. Джейми был подозрительно спокоен. Безразличен. Да, именно этим словом определялось его отношение к ней. Раньше он не сводил с нее глаз, а теперь даже не глядел в ее сторону. Может ли она надеяться, что он бросил свою затею? Или ему хочется держать ее в неизвестности? Если у него есть какой-то план, чего он ждет?